Книга Обманутая жена дракона, страница 114 – Властелина Богатова

Но теперь уже не с нами — и не за спиной императора.

И вот, спустя долгое-долгое время, я вижу его.

Ройнхарда Дер Крейна.

— Спасибо, — моргаю я, сбрасывая с ресниц предательские слёзы.

Ройнхард смотрит на меня так, что внутри всё переворачивается. Сердце стучит так громко, что, кажется, его отчётливо слышно в этой умиротворённой, затаившейся тишине.

Он опускает взгляд на нашего сына — и я совсем перестаю дышать.

Это их первая встреча.

Дракон замирает неподвижно, будто весь воздух в саду сгустился и застыл между нами.

Его взгляд падает на маленький свёрток у меня на руках — и всё в нём напрягается, каменеет, как будто он боится увидеть чудо и разрушить его одним неверным движением, одним дыханием.

Я не произношу ни слова, просто молча, осторожно подаю ему сына.

Ройнхард поднимает руки медленно, почти нерешительно — он привык держать оружие и власть, но никогда не держал такую хрупкую, такую беззащитную жизнь.

И когда его большие, сильные ладони наконец принимают ребёнка, что-то в нём ломается.

Словно броня, которую он привык носить всю жизнь, чтобы не чувствовать, чтобы выжить — трескается и спадает тяжёлыми осколками.

Он смотрит на крошечное личико, на эти прищуренные глазки, пухлые щёки — и его собственное дыхание сбивается, становится прерывистым.

Нет ни войны, ни империи, ни титулов — есть только это тёплое, беззащитное существо в его руках, часть его самого, его плоти и крови.

Сын.

Его сын. Его продолжение и его искупление.

— Он… такой маленький, — произносит Ройнхард, и это слово застревает в горле.

Пальцы, привыкшие сжимать рукоять меча, мягко, с почти священным трепетом, поправляют уголок одеяльца.

— И сильный, — добавлю я почти шёпотом, не сводя с него взгляда. — Он спас нас. Смотри, как держит кулачок.

Дракон инстинктивно прижимает сына ближе к своей твёрдой груди с орденами.

И вдруг делает вдох — глубокий, неровный, как первый вдох после долгого ожидания.

— Как его имя?

— Кайрен, — выдыхаю я.

— Здравствуй, Кайрен, — произносит он, глядя на малыша так, будто видит перед собой целую вселенную. — Рад видеть тебя.

К моему горлу подступает горячий, тугой ком.

Я вижу, как плечи дракона чуть расслабляются, как из него медленно уходит та чудовищная тяжесть ожидания, что копилась всё это долгое, долгое время.

Моё сердце продолжает горячо и громко биться.

Он вернулся. Вернулся к нам.

— Мы ждали тебя… — срывается с моих губ шёпот.

Ройнхард поднимает на меня взгляд — глубокий, как шторм, что наконец-то смог стихнуть.

Он молчит, просто смотрит, и в этом взгляде — целое море слов, которые не нуждаются в звуке.

Кайрен улыбается, встретившись с глазами отца, и тянет к нему крошечную, нетвердую ручку — он тоже рад этой встрече, он чувствует его.

Ройнхард удерживает сына одной рукой — легко, уверенно, словно держит целый свой возрождённый мир, а другой — притягивает меня к себе, крепко, как когда-то раньше.

От его дыхания на холоде поднимается пар — тёплый, живой, он скользит по моей коже и тает на щеке, смешиваясь с солью слёз.

Он обнимает меня ближе, и грудью я чувствую — ровный, уверенный стук сердца.

Каждый удар отзывается внутри меня пульсацией.

— Пойдём домой, родная, — говорит он негромко, и голос этот обволакивает, как самый мягкий шерстяной плед, согревая до самых костей. — Теперь всё будет хорошо. Обещаю.