Книга Обманутая жена дракона, страница 29 – Властелина Богатова

Задерживаю дыхание, чувствуя, как больше не могу вынести этого давления, этот зов и сладкое томление. Его хладнокровие страшнее любого крика, оно проникает в самую суть, подчиняет, и моя драконица охотно на это соглашается. Он уверен в своей власти, он наслаждается тем, что держит меня в своей хватке.

Держись, Шерелин, держись.

Глухой хлопок крыльев заставляет прийти в себя. Отталкиваюсь от стены и выглядываю из укрытия: место, где только что стоял мой муж, пустует. Он ушёл.

И я не знаю, что хуже: быть пленённой или остаться с мучительным выбором.

Дышу глубоко и часто, голова кружится, а ноги всё-таки подкашиваются. Хватаюсь за стену, всё ещё не веря, что он оставил меня. Только до каких пор?

Я сжимаю пальцы в кулаки, ногти впиваются в ладони, оставляя лунные полукружия.

— Нужно идти. Нужно бежать, пока он не передумал.

Но что-то внутри будто приросло к земле. Не страх — хуже. Часть меня всё ещё тянется к нему. К этому чудовищу, что когда-то шептал мне горячие нежности, а сам предавал.

В груди — горечь и злость. На то, что сердце всё ещё реагирует.

Шерелин, очнись, ты не сможешь ему противостоять. Не сможешь! Ты только что чуть не сдалась ему, ещё бы немного, и…

Как же тяжело! Я не справлюсь! Не спасу малыша, не смогу.

Отчаяние захлёстывает, вызывая град слёз, которые смешиваются с дождевой водой. В какой-то момент я вдруг понимаю, что всё не так, как думаю. Это просто минута слабости. Я ведь выстояла. Не вышла к нему! Я смогла ему противостоять.

— Всё будет хорошо, моя кроха, — обнимаю свой ещё плоский живот и стираю слёзы. — Я не дам тебя в обиду, прости меня за слабость. Мы с тобой будем бороться. Я справлюсь, обещаю.

Возвращение в карету было не таким быстрым, хорошо, что ливень стих и теперь с неба моросил противный дождь. Карету я нашла за кустом молодого орешника.

— Госпожа! Хвала небу, — обрадовалась Кармен, открывая дверцу кареты, завидев меня в запотевшее оконце.

Кучер взглянул молчаливо на меня, потянулся за поводьями.

— Едем дальше, быстро! — бросаю чёткое распоряжение.

Сняв с плеч мокрый плащ, поднимаюсь в карету. Кармен быстро принимается распаковывать саквояж, выискивая для меня сухие тёплые вещи.

Ройнхард

Сижу на диване в полной тишине. Керамическая чашка чёрного цвета источает густой пар, разнося по малой гостиной терпко-горький кофейный аромат.

Это была уже вторая чашка.

Секундная стрелка раздражающе тикала в фамильных тяжёлых напольных часах, пробегая круг за кругом. Шерелин не спешит возвращаться. Это раздражает. Преподносит мне сюрпризы, умная послушная жёнушка решила выпустить коготки, показать свой характер.

Она не была паинькой, я знал, что за холодной ледяной стеной, которой она себя окружила, бушует пламя. И в этом была сложность — я не мог до конца понять, на что она способна. За три года она ничего подобного не выкидывала. Ни разу.

Деньги. Статус. У неё есть всё — потому что это дал ей я. А она отвернулась. Как будто я — пустое место. Плевать. Она вернётся. Обязана. Не настолько же она дура.

Беру чашку и подношу к губам, напиток обжигает их, а горечь заглушает чувство раздражения. Пальцы сжимают подлокотник. Костяшки белеют. Отставляю чашку, чувствуя, как тепло немного расслабляет, а кофеин прогоняет злость.