Книга Врата Полуночи, страница 57 – Анна Айдарова

— А врач? Ты сейчас чуть в обморок не свалился. С таким не шутят.

— Оля, какой врач! Кислорода много, вот сосуды и шалят! Собирайся! Еще один провальный материал — и из проекта вылетим все, дружно.

— Ладно, — недовольно протянула девица и вроде бы действительно пошла в свою комнату.

— Женя где? И хозяйка?

Ольга пробурчала что-то, и Алек взбесился:

— Слушай, я все могу понять, но работа у меня стоит на первом месте! И я тебя предупредил об этом, когда ты пришла ко мне устраиваться помощником и слезы лила, что тебе кредит платить нечем. Я тебя в чем-то обманул? Нет. Работа у тебя есть, зарплата у тебя — нормальная. Все, что я прошу взамен — спокойно работать! Выполнять свои обязанности! Ничего больше. Ни-че-го! Нет желания — ищи другую работу. И не мечтай, что заменят меня. Заменят, но не сейчас. Так что собирайся и езжай, куда тебе сказали. А рассказывать, какой я плохой начальник, самодур и урод ты будешь подружкам, в клубе, за коктейльчиком. На ту зарплату, которую урод и самодур тебе выбил. Есть еще вопросы?

Ольга всхлипнула и вышла из комнаты, на ходу застегивая сумку. До него донесся едва уловимый горький аромат ее туалетной воды, и от этого затошнило еще сильнее.

— Остальные где? — рявкнул он ей в спину, но ответа так и не услышал. Вместо ответа Ольга опять стала раздваиваться в воздухе, фантомы кружились на одном месте в разных направлениях, то наплывали на Алека, то отдалялись, и что было лучше — он сказать не мог. К горлу подкатывал комок рвоты, грозящий вот-вот вырваться наружу. А лицо Ольги — множества Олег — изменялось, становясь то милым, то, внезапно, искажалось оскалом, а то и вовсе изменяло свои черты, перевоплощаясь в других людей. От этой внезапно трансформации заныл висок. Алек прикрыл глаза, но Ольга никуда не делась, все так же он видел, и ничего не мог больше с этим поделать.

«Я так больше не могу», — и он решился. Со стороны это выглядело не так страшно, как ему казалось. Любой, видевший его сейчас, сказал бы уверенно, что парень, похоже, выпил, а может и с давлением, и что молодежь сейчас такая пошла, не крепкая, не то, что раньше. Но каждое движение, которое Алеку приходилось с огромным трудом совершать, как будто он продирался не сквозь воздух, а сквозь ком спрессованной ваты, выглядело может чуть медленнее, чем это привычно для глаза, но и только.

Алек остановился у самого входа и сказал в спину Ольге:

— Ты телефон забыла. И блокнот.

Ольга покорно вернулась, и тогда он закрыл за помощницей дверь. И ключ повернул. Окно точно было закрыто, аж снаружи ставнями и пока никто не удосужился открыть его.

— Алек, ты ненормальный? Что случилось-то? — закричала из комнаты Ольга. — Открой, слышишь?

— Открою. Потом. Сиди тихо. Лучше ты перед глазами будешь, чем сюрприз устроишь в самое неподходящее время. Тихо сиди!

Из-за двери зашипело, и дверь начала сотрясаться от каких-то нереальных ударов. Но самым жутким было не это. Никаких звуков. Дверь, словно резиновая, ходила из стороны в сторону, выгибалась, сквозь щели Ольга пыталась просунуть руку и схватить Алека, привалившегося к противоположной стене, но никак не доставала, от чего бесилась еще больше.

Если в начале разговора у журналиста и были сомнения по поводу собственной психической адекватности — а как еще: девченку оскорбил (ну, почти), в комнате запер не понятно за что и зачем, только потому что говорящий (!) волк отвез его к двум дамам-отшельницам, а те наболтали про слуг, которыми стали его помощники, наевшись и напившись из рук подменыша, который тоже оборотень… — то сейчас, когда он видел все как в немом кино при замедленной съемке… он готов был поверить во что угодно.