Книга Темная судьба, страница 114 – Ив Ньютон

Я ненавижу его за это. За то, что отделил меня от других. За то, что испытывал меня, когда я и так была так уязвима. За то, что точно знал, что мне нужно, и размахивал этим передо мной, как приманкой для голодного зверя.

Именно которым я и становлюсь.

За то время, что я здесь, мой серебристый свет стал ярче, освещая тёмную комнату, из-за которой символы на стенах навязчиво извиваются.

Мои клыки полностью выдвинулись, такие длинные, что больно впиваются в нижнюю губу. Рот наполняется слюной, металлической и горькой. Я сглатываю её снова и снова, моё горло судорожно сжимается.

Голоса в моей голове ещё никогда не звучали так громко.

Возьми её. Выпей её. Силу, которую невозможно вообразить. Знание, неподвластное времени. Выпей и стань.

Я зажмуриваю глаза, пытаясь не видеть кровоточащее запястье Блэкриджа, но это не помогает. Я всё ещё чувствую его запах, всё ещё чувствую, как его кровь зовёт меня.

— Нет, — шепчу я.

Моё тело дрожит от усилий удержаться на месте, не броситься через разделяющее нас пространство и не вонзить клыки в его плоть. Каждый мускул напряжён до боли. Мои когти вонзились в каменные подлокотники кресла, расколов древний материал.

Блэкридж остаётся невозмутимым, терпеливый, как горы. Единственными звуками в комнате являются ровные капли его крови, падающие на пол, и моё всё более затруднённое дыхание.

Голод скручивает меня изнутри, это живое существо с потребностями и желаниями, отличными от моих. Оно шепчет обещания облегчения, силы, ответов на вопросы, которые я ещё даже не думала задавать. Всё, что мне нужно сделать, это сдаться.

Просто попробуй. Всего одну маленькую капельку.

Я всё глубже вонзаю когти в камень, сосредотачиваясь на боли, которая грозит оторвать их одну за другой, терзая меня самым болезненным образом, а не на грызущей пустоте внутри. Это не работает. Ничего не помогает. Голод становится только сильнее, настойчивее, требовательнее.

Моё зрение затуманивается, пока комната не начинает казаться подводной, искажённой и колеблющейся. Фигура Блэкриджа становится тёмным силуэтом на туманном фоне, но его кровь остаётся живой, невероятно яркой на сером фоне.

По моему телу пробегает дрожь, такая сильная, что у меня стучат зубы. Чувство голода перешло за рамки простого вожделения. Оно превратилось в физическую боль, ощущение раздирания, которое начинается в желудке и распространяется наружу. В горле горит, как будто я проглотила кислоту. Мне кажется, что в венах вместо крови осколки стекла.

Но я не сдамся. Ни единого грёбаного шанса.

Я не дам ему того, чего он хочет. Я не стану его марионеткой, его экспериментом, его инструментом. Что бы ни было у него в крови, какая бы сила, знания или яд ни были, я не хочу этого.

Но, боги, мне это нужно.

Блэкридж, наконец, двигается, слегка наклоняясь вперёд. В его глазах отражается серебристый свет, превращая их из чёрных дыр в зеркала. На мгновение я вижу в них своё отражение, с безумными глазами, одичавшую, едва узнаваемую.

Из моего горла вырывается рыдание, наполовину от ярости, наполовину от отчаяния. Я не хочу быть этим существом. Этим монстром, движимым голодом и нуждой. Но я чувствую, что с каждым мгновением всё больше теряю контроль, как старая верёвка, которая вот-вот лопнет.

Шёпот крови становится всё настойчивее, он больше не ограничивается простыми предложениями. Теперь они командуют, их голоса сливаются в один ужасный хор.