Книга Хранитель Моста влюбленных, страница 38 – Светлана Садырина

– Вот зараза, – оборвал он сам себя. – Так и молоко скоро начну из миски лакать, а не из горла пить.

В этот момент в окно настойчиво постучали. Кот повернул морду и увидел на карнизе белую голубицу с алой розой в клюве. Распахнув створку, Йося заржал:

– Руська, и кто твой кавалер – сизый с одной ногой с Площади Солнца?

Птица выплюнула цветок и прощебетала:

– Тоже мне умник! Кикимора велела розу Милке подарить. Положить куда-нибудь – на постель или возле чашки, сам придумаешь. Пусть решит, что это патлатый ее радует.

– Хитрая старуха! – восхитился Йося.

Голубица принялась чистить перья, а кот поинтересовался:

– Малахольный наш как? Не скопытился?

– Плохо Храньке.

Голубица начала нервно расхаживать взад-вперед, размахивая крыльями и рассказывая последние новости:

– Как куль картошки лежит, еле дышит. Прохожие запинаются, носы разбивают. Лиса доносы не успевает строчить – и на него, и на меня.

– А на тебя за что? – удивился кот.

Руська понуро опустила голову и призналась:

– Так наперед гажу.

Йося заржал и сцапал цветок.

– Бабкам привет! И пусть извилинами шустрее шевелят, а то сам загнусь в этом семейном гнезде! – бросил он и захлопнул окно.

Голубица взлетела, оставив на карнизе пятно помета. Йося усмехнулся и помотал головой:

– Уж больно усердная девка!

Расхаживая по квартире с розой, Йося перебирал места, в которые ее можно приткнуть так, чтобы и романтично вышло, и в глаза сразу бросилось. Покорять дам ему никогда не приходилось: что делать – охотно покорялись сами. Даже лысая кошка Фифа, которую, приходя в бар, приносила на руках девица в короткой юбке и леопардовой шубе из искусственного меха, после трех недель, пока она мерила Йосю презрительным прищуренным взглядом, сама начала о него тереться. А тут все же Милка – это не лысая кошка. Операцию если провалить, Хранька схлопнется.

Так и не определившись, Йося сунул цветок под кровать, чтобы его не обнаружил патлатый, и лег размышлять. Но, замечтавшись о вольной жизни, не заметил, как уснул.

Проснулся кот, когда в прихожей послышался голос Милы. Подскочив, Йося вытащил розу и начал метаться по комнате. На постель – пошло, фыркнул он, на трюмо – банально. Думай, думай, подгонял себя он. Рыщущий взгляд замер на Лупене. Тот, высунув язык, сидел на кровати и не моргая следил за котом, вертя туда-сюда головой.

– О! – осенило Йосю.

Он запрыгнул к мопсу, раскрыл ему пасть, сунул в нее стебель цветка и захлопнул ее. И, услышав приближающиеся шаги, завалился на бок, косясь на пса и переживая, что тот испортит сюрприз. Вопреки опасениям, у флегматичного Лупеня не дернулся ни один мускул.

На пороге появилась Мила, на ходу расстегивающая пуговицу на манжете голубой блузки. Идя к шкафу, она замерла, увидев мопса с цветком, и заулыбалась. Аккуратно вытащив розу из пасти Лупеня, она тихонько рассмеялась:

– Вот Вадька, вот выдумщик!

Она чмокнула мопса и потянулась к Йосе, но тот подскочил и как ошпаренный нырнул под кровать. Напевая песню о любви, Мила покружилась по комнате и сделала реверанс перед зеркалом. Затем она прихватила вазочку и пошла за водой, а когда вернулась, поставила в нее цветок, расправив ему лепестки.

Довольная, она последовала на кухню, но по дороге зашла к мужу.

– Вадька, я тебя так люблю! – со спины обняла она Вадима, прижимаясь к его небритой щеке.