Книга Нелюбимая жена-попаданка для герцога, страница 34 – Ульяна Соболева

Ветер разносил по замку аромат чабреца и шалфея. Василиус восседал на бочке с настойкой, царственно наблюдая за приёмом. А я — писала. Диагнозы. Симптомы.

Жизнь. В этой пристройке под замком я снова становилась собой. Только теперь —с пергаментом, не с медкартой. Но с тем же, упрямым сердцем, которое не умеет проходить мимо боли.

Ревизия была устроена внезапно, бескомпромиссно и с выражением лица, при котором даже самые отпетые симулянты превращаются в образцовых тружеников:

Я шла по замку, как проверка из Минздрава, только вместо списка с печатями у меня была память терапевта, где на каждого лентяя уже давно висела мысленная карточка: «Вечно теряется», «Упала тряпка — плачет», «Моет только если смотрят», «Готовит так, что даже мыши бегут». Один взгляд — и всё ясно. Я поднимала бровь, и слуга, который ещё вчера изображал стул в коридоре, внезапно вспоминал, что у него больная тётушка в другой деревне, и он срочно, прям вот сейчас, должен ехать ухаживать. С тряпкой под мышкой, да. Агнесса, моя бедняжка-домоправительница, бледнела с каждым таким уходом, хваталась за сердце, охала, как будто я не лентяя уволила, а сожгла семейный герб. «Миледи, ну так не принято...» — жалобно лепетала она, будто я разнесла алтарь голыми руками. А я, мило улыбаясь, отвечала: «А у меня принято. Я не принцесса, я врач И на моем участке бардак не прокатит». Агнесса хваталась за занавески и порой тихо причитала «где же вы видели таких герцогинь...» Я? Видела. В зеркале. По утрам.

Когда лишние элементы были эвакуированы, началась вторая фаза операции под кодовым названием «На приведение в чувство». Я собирала слуг в холле, как детей в пионерлагере. Кто отвечает за уборку — шаг вперёд. Кто умеет хоть что-то готовить — ко мне на кухню. Кто умеет различать шалфей от лопуха — поздравляю, у вас новая должность. Кто не умеет ничего — у меня как раз остались ведра, лестницы и мечта о чистых люстрах. Никто не уходил без задания. Никто не стоял без дела. Больше никаких «это не моя работа» и «мы так не делаем». Отныне в замке работали все — как в хорошем медпункте, где санитарка знает больше, чем главный врач, а гардеробщица готова оказать первую помощь, если надо. Вскоре в замке впервые за много лет появились запахи, не связанные с плесенью и отчаянием: мыло, печёный хлеб, сушёные травы и — что особенно важно — лёгкий аромат порядка.

И всё это не было бы таким восхитительно завершённым без моего главного союзника и грозы коридоров — Василиуса. Он не просто кот Он — явление Главный администратор, живое воплощение надзора и ужаса персонала. Он сидел на подоконнике кабинета с видом, будто через пару минут подпишет приказ об увольнении кого-то, кто не донёс ведро. Его зелёные глаза следили за каждым, кто входил: замешкался — попал под подозрение, заикнулся — записан в список подозрительных, не погладил — будешь подметать дважды. Иногда он мурчал так, что у особо суеверных тряслись руки и падали щипцы. Кто-то даже шепнул Агнессе, что это точно нечистый, потому что «глазами в душу смотрит». Я же только кивала и уверенно говорила: «Он у меня по расписанию работает. Главное — кормить вовремя и не спорить». Никто не спорил. Ни со мной, ни с Василиусом...Благо дело он пока молчал. Ну... не совсем. Не с ними. Со мной он разговаривал. Ещё как.