Книга Василиса Предерзкая, страница 66 – Маргарита Блинова

На похороны сбежались жители деревни Кривоножки, и даже соседи из ближайших селений заглянули, отчего траурная процессия растянулась на всю главную улицу.

Возглавляли это чудное действо укутанные в черное старушки. Плакальщицы шепотом обсуждали последние сплетни, изредка вспоминая о возложенных на них обязанностях, и громко, качественно, но, увы, неискренне подвывали:

– Да на кого ж ты нас оставила-а…

– Ну така молода, ей бы жить и жить…

Причем чем дальше продвигалась процессия, тем больше причитания походили на веселую частушку с лихим «у-у-ух» на конце.

Староста деревни, на правах официального представителя власти идущий во главе, безутешно грыз яблоко. Рядом бежала косматая дворняга, радостно вывалив язык и охотно подвывая на особо фальшивых нотах.

Следом шла шестерка крепких парней с массивным гробом на плечах, где на шелковых подушках лежал мой хладный труп со сложенными на груди руками. Володар, который тоже вызвался нести домину с покойницей, то и дело оборачивался и кидал прощальный взгляд, после чего гроб начинало потряхивать от его с трудом сдерживаемых «рыданий», а со стороны остальных гроботаскателей раздавалось совсем уж неприличное похрюкивание.

За гробом с венками и букетами полевых цветов брели оставшиеся жители деревеньки, а замыкали траурную процессию музыканты с дудками и одной расстроенной лютней.

– Жалостливее! – прикрикнула всадница на белом коне. – Чего вы мне тут в плясовую скатились? Так, а почему дети играют в догонялки? Тихон!

– Ась? – с готовностью подбежал к лошади бородатый мужик.

Женщина ткнула в симпатичного медвежонка, важной перевалкой бредущего рядом с группой самозабвенно скорбящих.

– Почему я вижу среди толпы медведя?

– Так это… – растерялся Тихон. – Мишка тоже решил проводить вас в последний путь.

– Ты мне зубы не заговаривай! – возмутилась всадница, разворачивая коня мордой к бородатому собеседнику. – Я же просила, чтоб без скоморохов! Просила?

– Так это… Они же всегда на праздники приезжают.

– Тихон… – простонала женщина, поднимая руку и массируя переносицу пальцами. – Ты словно издеваешься. Это похороны. Все скорбят по мне и плачут. А вы что?

– А мы что? – с готовностью переспросил Тихон.

Всадница тяжко вздохнула, толкнула пятками бока лошади и обогнала процессию сбоку.

– Спасибо всем за участие в репетиции моих похорон, – громко объявила она. – На кладбище пойдем в следующем году. На этом все.

Толпа возмущенно загудела, дворняга взвыла, музыканты выдали ноту «ля». Всадница подняла руку, призывая всех к тишине, и крикнула:

– Жду всех на поминки через час.

На это толпа ответила куда более дружным и положительным рокотом, после чего начала поспешно расходиться по избам, чтобы перевязать черные платки, прорепетировать последние слова и скорбные вздохи. Всадница выждала немного, подъехала к гробу и склонилась ко мне.

– И как вам гроб, госпожа ведьма?

– Удобненько, – честно призналась я, расслабленная и убаюканная мерным покачиванием.

К слову, последнее пристанище оказалось на диво комфортным. С высокими мягкими бортами, воздушной периной и такой замечательной подушкой под голову, каких у меня еще ни разу не было.

– В плечах не тесно?

– Не, в самый раз, – поспешила заверить я женщину. – Мастер поработал на славу. Даже вылезать не хочется.