Книга Василиса Предерзкая, страница 65 – Маргарита Блинова

Вернувшись обратно на поляну, я обнаружила духа за сосредоточенным обыском моей ученической сумки.

В отсутствие на поляне зрителей аук перестал удерживать облик заплаканного мальца. Цвет кожи его сменился на светло-зеленый с бурыми пятнами, рост остался тем же, но вместо детской худобы появился плотный круглый животик, длинные руки с крепкими кулаками и короткий ежик из тонких веточек вместо волос.

Привязанный к дереву Бергамот заметил меня и заржал. Не будь он благородным единорогом, заподозрила бы, что издевался.

Я сделала несколько плавных шагов вперед и громко сказала:

– И не стыдно красть и обманывать?

Дух дернулся, проворно отскочил от сумки с моими вещами, оставляя между нами дымящий костер.

– Обманывать и красть? Что вы, госпожа тупая ведьма, мне чужого не надо… – сказал аук, доставая из вещей мой мешочек с золотом. – Но свое я возьму. Чье бы оно ни было!

Я запоздало щелкнула пальцами, но не успела сотворить атакующее заклинание, как мир вдруг закрутился, поплыл в наведенном мороке. Покачнувшись, я оступилась и почувствовала, как холодная рука нечисти дотронулась до лба.

– Спи, ведьма… Усни… – шепнул наговор мне прямо в ухо аук, обошел за спиной и подался к другому уху. – Усни… Усни навсегда…

Рухнув на колени, я завалилась вперед, но продолжала отчаянно бороться с наваждением.

Ауки были непревзойденными мастерами грез. Учитель Оселкович рассказывал, как давно, еще до ежегодной зачистки нечисти, проводимой на тракте, когда он был молодым и не самым опытным магом-практиком, ему довелось побывать в деревне Рыбное.

Он так и не выяснил, за что именно аук, не покидавший лесов, так сильно рассердился на местных, что пришел в деревню, но к тому времени, когда учитель въехал через главные ворота, во власти грез находились абсолютно все жители, собаки, скот и даже дикие птицы.

– Я вызвал других магов из школы и несколько недель пытался самостоятельно вытащить жителей, но даже с поддержкой прибывших магов у нас не получилось пробудить никого. Поэтому запоминаем: если ауку удалось навести на вас сонный наговор, сопротивляйтесь до последнего. Цепляйтесь за реальность столько, сколько сможете, пока…

Учитель не договорил, но всему классу было ясно, что последует за этим неприятным «пока».

В моем сейчас это «пока» еще не наступило, и я отчаянно боролась за возможность остаться в сознании. Аук же вернулся к нашим вещам, убранным под защиты нижних веток старенькой елки. Схватил сумку Володара и вывалил ее содержимое на землю. Ногой поворошил сменную одежду и с довольной улыбкой поднял простой холщовый мешочек.

Он держал его странно: за кончик веревочек, двумя пальцами, словно даже такое касание было для нечисти неприятным и болезненным.

Напоследок сунув любопытный нос в котелок с пригоревшей кашей, аук скривился при виде моего кулинарного провала и запрыгнул на спину покорной Майки, намереваясь украсть и ее тоже.

– Иго! – возмутился единорог, дергая привязанные поводья.

Но аук лишь издевательски громко расхохотался и подъехал ко мне, лежащей на траве.

– Упрямая попалась, – неодобрительно поцокал языком, склоняясь ниже.

– Предерзкая, – с трудом ворочая языком, ответила я, приподнимая голову.

Последнее, за что успело зацепиться мое угасающее сознание, – вой стаи и полный отчаянья крик Володара.