Книга Развод. Не прощу за, страница 26 – Екатерина Гераскина

Я выровняла её на тропу, и она пошла ровно, уверенно перепрыгивая поваленные стволы.

Я прижалась к её шее, ощущая каждый толчок её мускулов.

Для себя решила: я не покину этот лагерь, пока не выясню всё.

Мне терять нечего.

Уже заранее начала замедлять ход. В итоге я подъехала к деревне сама. Генри только тогда догнал меня.

— У вас всё в порядке? Вашу лошадь понесло, — зачастил он, едва выровняв дыхание. На лице была обеспокоенность. Но я не обманывалась. Взгляд его был холодным и неприветливым. — Рад, что с вами ничего не случилось.

— Да, она испугалась… Слава богам, я оказалась неплохой наездницей, — произнесла я и снова погладила кобылу.

Мы остановились у конюшни. Генри спрыгнул первым, подошел и подал мне руку, чтобы помочь спуститься. Чужого касания я не хотела, но игра требовала внешней учтивости. Он поймал меня, когда я соскользнула с седла. Отошел от меня, взял мою лошадь под уздцы. Я стала приглаживать волосы, поправила короткую замшевую куртку.

— Сделаю выговор конюху. Лошадь должна быть подготовлена к шуму, — произнёс он.

— Оставляю это на вашу милость, — ответила я.

Что ещё сказать? Что наверняка именно он и приказал дать мне такую кобылу?

Лучше прикусить язык. Кивнуть, сыграть роль уставшей и ничего не заметившей женщины. Пусть думает, что я доверчива, убита горем и глупа.

Генри передал лошадей конюху и громко сказал, что проведёт с ними отдельную беседу. Тот кивнул, но я уловила в глазах старого мужчины полное недоумение. Усмехнулась про себя. Вот значит как…

— Я провожу вас до комнаты и прикажу подать ужин, — произнёс адъютант. — Уже поздно, вам нужны силы после дороги.

Сказано это было так ненавязчиво, что смысл я уловила мгновенно: никуда не ходить, не вынюхивать, сидеть смирно в комнате. Моя задача — закрыться внутри.

Я улыбнулась так, как умела: устало, растерянно, будто мне и правда всё равно. Кивнула. Генри остался доволен моей реакцией.

Он сложил руки за спиной и пошёл размеренным шагом. Я шла за ним.

Смотрела по сторонам, в надежде заметить хоть что-то полезное. Может, мелькнёт та самая Мия. Может, увижу, где она живет.

Шли мы недолго: свернули с главной улицы, и сразу же, на окраине, показался двухэтажный каменный дом. Серый, ничем не примечательный, наполовину заросшей мхом и вьюном.

Внутри было лучше. Добротная мебель, плотные шторы, ковры. Всё скромное, но явно отведённое для высокопоставленных гостей фронта.

Генри открыл дверь комнаты на втором этаже.

— Располагайтесь, леди Дрэдмор. Ужин будет через несколько минут.

Взгляд мой сразу упал на кровать. На ней уже стояла моя сумка. Кто-то заранее её сюда перенёс. Я скривилась. Ничего не мешало им досмотреть их.

Я прошла внутрь. Красный бархат покрывала, такие же тяжёлые шторы и безвкусные красные обои, словно заляпанные кровью. Ещё бы позолотой украсили — и можно было бы перепутать с комнатами в самом императорском дворце.

Я подошла к окну, аккуратно отодвинула белый тюль. Внизу, у калитки, стоял воин. Кажется, мне полагался ещё и охранник. Прекрасно. Значит, свободы будет ещё меньше.

Тюль я опустила.

Я едва успела снять куртку и приготовить чистую одежду. В дверь постучали, я распахнула ее. В проёме стоял Генри с подносом. На ужин была горячая каша с мясом, салат, крепкий чай.

Я пропустила его внутрь. Он поставил поднос на комод и произнёс: