Книга Развод. Не прощу за, страница 23 – Екатерина Гераскина

Нормийский смотрел на меня, и на миг мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на нежелание. Сложилось ощущение, он бы предпочёл избавиться от меня как можно быстрее.

Но я — не случайная женщина с улицы.

Я убитая горем мать, жена генерала. И моя фамилия весила слишком много, чтобы мне могли просто отказать.

— Не могу отказать вам, — наконец сказал он. — Я прикажу приготовить для вас комнату.

Я улыбнулась. Улыбка вышла вымученной, больше похожей на гримасу.

— Леди, мы не выпили чай, — напомнил он.

— Простите, — покачала я головой. — Мне сейчас ничего не лезет в горло. Я хочу как можно скорее отправиться на место… прощания с сыном.

— Конечно, — генерал поднялся, подошёл к двери и распахнул её.

В приёмной сидел его адъютант. Генерал бросил ему короткий приказ:

— Сопроводишь леди Дрэдмор до поляны. А потом будешь полностью в её распоряжении. Всё, что ей понадобится — исполняй. Леди останется у нас на одну ночь.

Адъютант вскочил, щёлкнул каблуками.

— Меня зовут Генри. Я буду рад помочь вам, — произнёс он.

Высокий, статный, светловолосый. Глаза голубые, собранные волосы перехвачены в высокий хвост. Молодой, красивый. Казалось бы, вполне симпатичный дракон. Но в его ледяных глазах таилось что-то такое, от чего по коже побежали мурашки.

А еще я уловила странную оговорку. «Останется на один день».

А что, если я не захочу? Куда мне возвращаться? Некуда. И не к кому. А здесь я ещё не простилась со своим сыном.

Но это я пока придержала при себе.

Мне предоставили лошадь. Обычная тонконогая кобыла, немного резвая. Для меня это не было проблемой. Хотя я отметила — могли бы дать спокойного коня. Но снова оттолкнула сомнения. Сейчас меня топило отчаяние, и всё вокруг казалось подозрительным.

Генри взлетел на своего коня — монструозного, мощного, из той же породы, что и у моего мужа.

Вспомнила слова генерала.

Его личный адъютант будет сопровождать меня неотлучно. Для чего его приставили ко мне так надолго? Даже когда мы вернёмся в деревню, я не могу заблудиться в этих трёх улицах.

Но, возможно, это считалось милостью генерала? Возможно, это диктовало положение моего мужа.

Или же всё было иначе?

Но, что бы это ни значило, я не знала всех армейских порядков и не могла судить.

Мы ехали молча. Я и не пыталась заговорить. О чём мне говорить с чужим человеком?

Я следовала за спиной Генри. Узкая лесная тропинка тянулась всё дальше. Место боя было в четырёх часах езды. Но я почувствовала его задолго до того, как мы подъехали.

Запах. Оттуда тянуло смертью. Болью. Кровью.

Я не говорю даже о смраде чёрной крови нежити, которой пропиталась земля. Нет. Я чувствовала саму землю. Природу. Она стонала, плакала, отравленная этим ядом.

И плакала так же горько, как плакала моя душа.

Сейчас та часть леса оплакивала всё живое.

И ещё не скоро там сможет возродиться жизнь.

Мы сейчас понимали друг друга. Были объединены одной болью и потерей.

Мы плакали обе.

Природа «шумела» в моих ушах, пробиралась под кожу, отзывалась магией. Сила хлестала по нервам, обволакивала изнутри.

Я отдавалась ей одной частью себя, другой же — крепко держала поводья кобылы, чтобы ту не понесло. Незнакомая лошадь всегда требовала осторожности и аккуратности.

Мы остановились у большой поляны. Хотя «поляной» это назвать было трудно. Передо мной раскинулась выжженная чёрная площадь огромного размера. В центре зиял кратер — то самое место разрыва материи. Вокруг, в радиусе двух сотен метров, земля почернела, покрытая пеплом и мёртвой кровью. Кости тварей из другого мира белели то тут, то там.