Книга Школа бабок-ежек, страница 37 – Лада Кутузова

Светлейшие дочери походили друг на друга чертами лица и телосложением. Отличались они лишь цветом волос и глаз. У одной были серебристые локоны и глаза нежно-фиалкового цвета, у второй золотистые пряди и ярко-голубые глаза. У третьей волосы спадали до пола перламутровым ручьем, а глаза были цвета весенней травы. У Эллины дух перехватило от восхищения, будь она мужчиной, наверное, искапала бы слюной весь пол.

Принцесса собралась с духом и наклонила голову:

– Рада приветствовать вас, Светлейшие дочери Озерной страны.

– Взаимно, принцесса Мира-над-морем, – наяды ответили в унисон, будто были единым существом.

Они пригласили Эллину за столик, сервированный кофейным сервизом. На тарелках лежали пирожные.

– Беседа будет частная, поэтому я поухаживаю за вами, – произнесла наяда с золотистыми волосами.

Она разлила кофе по чашкам и пододвинула к Эллине блюдо с десертами. Принцесса выбрала пирожное со взбитыми сливками.

– Меня зовут Голдриэль, меня сестру с серебристыми волосами – Сильверэль, а младшую – Перлиэль. Наш отец, верховный правитель, слег два дня назад от огорчения – в Храм искусств на острове наяд пробрались воры. Часть коллекции была похищена, а часть безнадежно испорчена.

У Эллины вырвался стон: они опоздали!

– Мы хотели посетить Храм, – призналась принцесса. – Мой спутник Следопыт увлекается работами известных мастеров, а у вас они собраны в наиболее полном объеме.

– Да, были собраны, – вздохнула Перлиэль. Она поднесла к лицу платок и смахнула невидимую слезу. – Отец так гордился коллекцией!

– Кстати, – оживилась Эллина. – Может, попросить Следопыта помочь работникам Храма в восстановлении экспозиции?

– Ах! Это было бы чудесно! – всплеснула руками Сильверэль. – Он же гном, судя по имени?

– Да, – подтвердила Эллина. – И обучается у какого-то известного мастера.

Светлейшие дочери переглянулись и улыбнулись так, что у Эллины кровь прихлынула к щекам. Она еще раз отметила, как хорошо, что на прием отправилась она одна, иначе бы ее спутники впали в состояние легкого помешательства.

– Эта та новость, которая поднимет нашего отца с постели, – обрадовалась Голдриэль.

– Это точно, папа сразу передумает умирать, – подтвердила Перлиэль.

После аудиенции принцесса вернулась в гостиницу.

– Как все прошло? – спросил Следопыт.

– Ужасно, – призналась Эллина, – я уродина.

Гор, который в это время пил чай, поперхнулся и закашлялся.

– А чем вызван подобный вывод? – поинтересовался он.

– Видели бы вы этих Светлейших дочерей! – воскликнула она. – Я даже обрадовалась, что вас не пригласили. А то бы мне пришлось путешествовать в компании слабоумных.

– Ого! Неожиданно признание, – удивился Гор. – Я считал, что с самооценкой у вас намного лучше, ваше высочество.

– Угу, – мрачно ответила Эллина. – но смысла врать не вижу. А еще ограблен Храм искусств, пострадала их знаменитая экспозиция.

– Вот это гораздо хуже! – вскричал Следопыт.

– Не уверена, – буркнула Эллина. – Кстати, я договорилась со Светлейшими дочерями, что тебя пустят в Храм. Мол, ты поможешь в воссоздании коллекции. Но на самом деле ты посмотришь остатки выставки, полистаешь каталоги, расспросишь смотрителей. Может, тебе удастся что-либо узнать.

Следующее утро прошло под нервные сборы Следопыта. «Эх, жаль, что я без своего инструмента, – причитал тот. – Да и неизвестно, вернут ли?»