Книга Соль и слезы сирены, страница 63 – Эбби-Линн Норр

– Ты ранена, любовь моя. – Его красивое яростное лицо выражало тревогу.

Пальцы Сисиниксы с силой сжали мускулистое плечо мужа, но она все же выговорила, превозмогая боль и указывая на сражавшихся с атлантами сирен:

– Помоги им.

Аяк еще раз озабоченно взглянул на нее, потом кивнул, отнес к краю бассейна, где не было мертвых тел, положил в прохладную воду, а потом стал созывать товарищей, рассеявшихся по пещере и расправлявшихся с врагами поодиночке.

Собравшись, тритоны обратили против атлантов силу своих голосов.

Мощный, изливавшийся из множества глоток звук, низкий и музыкальный, наполнил пещеру и все окрестные тоннели. Пропахший металлом и кровью воздух пришел в движение, атланты, корчась и зажимая ладонями кровоточащие уши, повалились на каменный пол.

Сирены и foniádes, защищая барабанные перепонки от звукового поражения, прикрыли ушные каналы таинственными кусочками дополнительной плоти на козелке, а для надежности прижали к ним и руки.

Песня тритонов прокатилась по пещере раз и другой, лишая атлантов слуха и разума.

Всего несколько глубоких вдохов – и битва за Океанос была выиграна.

Картинка снова потускнела, и, когда воспоминания Сисиниксы наконец отпустили меня, я судорожно выдохнула. И повалилась на спину, больно ударившись о каменный пол. Дышалось тяжело, сердце колотилось, под веками вскипали слезы. Я мигнула и подняла глаза на изображение Сисиниксы.

Ставшая мне родней и понятней Государыня, по-прежнему спокойно улыбаясь, смотрела на меня. Сам портрет или некая проникающая через него сила показали мне события былого, и весь этот ужас пришлось выдержать до самого конца.

Ники нигде не было видно. Я не знала, сколько пребывала в плену видений, но, скорее всего, слишком долго, чтобы она дождалась моего возвращения.

Подняв дрожащую ладонь к глазам, я смахнула с них влагу, а со лба пот. Потом осторожно села. Волосы слиплись, голова казалась раскаленной, словно я сама сражалась в той битве подле моей предшественницы. Снова взглянув на нее, я ощутила, как пресные русалочьи слезы заструились по моим щекам, и остановить их была не в силах.

– Теперь ты понимаешь? – послышался знакомый голос. Силуэт Полли замаячил в дверном проеме зала.

У меня не нашлось слов для ответа. Адреналин все еще бурлил в моей крови. От отвращения к жестокости, жажде чужой крови скручивало желудок. Но перекрывало все ощущения изумление: насколько же отличались от нас обитатели Океаноса тех дней. Столько же всего изменилось с тех пор.

– Так много, – пробормотала я, тяжело дыша, – тритонов.

Послышались шаги, Полли подошла, села рядом со мной и положила руку на плечо. Другой протянула кубок.

– Пей, – прошептала она, и тихий звук потерялся в огромном пространстве Зала Анамны.

Взяв трясущейся рукой кубок, я выпрямилась и отпила прохладной пресной воды. Слезы продолжали литься.

– Почему ты не рассказала мне? Почему не рассказала нам?

– Тебе следовало это увидеть своими глазами, – Полли пригладила мои потные волосы, отведя их назад со лба. – К тому же эти воспоминания – бремя Государыни. Простые сирены не обязаны его нести. Они доверяют тебе, а твой долг – оправдать их доверие.

Мне подумалось, что Полли не следует находиться в Зале Анамны, ведь ее не приглашали. Но я, чувствуя себя ребенком, которому требуется утешение матери, прогнала неуместную мысль. Я радовалась присутствию Полли.