Книга Соль и слезы сирены, страница 47 – Эбби-Линн Норр

– Соль знает, – повторила я ее слова и протянула руку, желая потрогать одну из мозаик, но отдернула пальцы, внезапно догадываясь, что результат такого прикосновения – вовсе не тактильное ощущение, а нечто куда большее.

С портрета на меня смотрела Государыня в ярком лазурном платье из струящейся ткани. Она стояла на фоне покрытого зеленью горного склона. Позади виднелись колонны и крыши домов. Глаза ее выполнили из искрящихся коричневых и оранжевых плиток, а лицо – из гладкой цветной керамики. Вероятно, благодаря подбору материалов глаза портрета казались живыми. И создавалось ощущение, что взгляд ее следует за мной, куда бы я ни направилась.

– Как им удалось этого достичь? – Я не в силах была оторваться от лица Государыни на стене.

– Чего именно?

– Ее глаза, они двигаются.

Ника тихо усмехнулась.

– Они не двигаются, это кажется только тебе. В этих портретах история и знания Государынь, твоих предшественниц. Все, что они знали и пережили, – весь их опыт теперь твой.

– Но как?

– Только Соль знает. Это магия, – Ника рассмеялась, но смех ее тут же смолк. – И часть нашего проклятия. Никому из нас неизвестно, как именно это происходит, но, думаю, стоит тебе прикоснуться к портрету, и ты все сама узнаешь.

Я сделала шаг назад: сначала мне хотелось осмотреть всю эту невероятную галерею.

В сопровождении Ники я обошла весь зал, запоминая облик сирен, правивших в этих изобильных землях до меня. Каждое тело, каждое лицо сохраняло приданное ему выражение, но глаза неизменно оживали и приходили в движение. Ни на одном из мозаичных изображений не стояло дат рождения и смерти, как это принято у людей, но на каждом портрете значилось имя – имя Государыни.

Наконец я дошла до портрета Одэниалис, он почти полностью занимал отдельную узкую нишу. Упершись рукой в небольшой свободный кусочек неровной каменной стены, я подумала, что для изображения Аполлионы здесь пока нет места. И кому бы из сирен ни пришлось его создавать, для начала ей придется пробить новое ответвление пещеры.

Прислонившись спиной к скальной породе, я повернулась лицом к Залу Анамны.

– Полли, как ты слышала, умоляла меня прийти сюда и узнать что-то пугающее про атлантов, но не сказала, с чего начать.

– В этом нет нужды. Одна из Государынь наверняка притягивает тебя больше других.

Я кивнула, вспомнив про сирену в лазурном платье.

– Да, так и есть.

– Значит, вот тебе и начало.

Я прошла всю пещеру в обратном направлении и остановилась почти у самого входа у портрета Государыни в лазоревом. Значит, она одна из первых… Ее сияющие теплые глаза манили меня. Я прежде не заметила ее имя, выложенное курсивом тонкими черными плиточками.

Сисиникса.

Я потянулась к портрету, помедлив лишь мгновение, затем снова заглянула в сияющие глаза и, прикасаясь, прошептала:

– Что ты поведаешь мне, Сисиникса?

Все окутал серый туман. У меня закружилась голова, начало мутить, а потом я потеряла ощущение собственного тела. Зрение прояснялось постепенно. И вот в мир вернулись краски. Но я стала кем-то другим, вернее, частью этого кого-то, пассажиром, не способным контролировать чужое тело, в котором оказалась, – как сильно бы мне этого ни хотелось. Я скрывалась за глазами, чувствами и мыслями Сисиниксы и смиренно ожидала знаний, которыми она готова была со мной поделиться.