Книга Три комнаты под березой, страница 93 – Ирина Седова

После чего зрачки Югенса закатились, и будучи возвращен в действительность он уже не стонал, а выл без остановки. Кровь не просто текла у него изо рта — он ей захлебывался. И с каждым новым всплеском его боли Анч чувствовал, как крепнут его рога и копыта, как наливаются силой крылья, делаются зорче глаза и быстрее соображает мозг.

Он даже пожалел, когда с зубами у Югенса было покончено — он рассчитывал на 32 единицы, но зубы мудрости у его бывшего человеческого босса давно искрошились. Однако оказалось, что это было всего лишь первый этап экзекуции. Колышек изо рта у Югенса был выдернут, и Болгарин сказал:

— А теперь покажи-ка нам руки, которыми ты до нее дотрагивался. Вот этими самыми граблями? Ай-ай-ай! Короткие они у тебя, однако, дружок! Пальчики бы надо удлинить, ты не находишь? Бугай, тебе не попадались на кухне спички?

Пока Бугай ходил искать спички, Анч переменил позу и чуток задумался. Почему-то ни разу, пока он возился с похищенными девочками, в нем не возникало желание заставить хотя бы одну из них страдать. Взять хотя бы Беллу — для нее он так и остался если не белым, то мягким и пушистым. Жаль, что невозможно было закрепить ее за собой навсегда. Потому что для него, Анча, существа, которое кормилось человеческими чувствами, было абсолютно неважно, что это были за чувства — лишь бы сильные.

Подумав так, Анч вздохнул: чтобы страдания были полноценными, они должны были быть заслуженными — вот как у Югенса, например. Или вытекать как последствия от человеческих желаний. Обычная боль в их анчучьей среде не котировалась — нужна была душевная, и особенно высоко ценились муки совести.

Вот, например, Белла мечтала о любви, такой, чтобы потерять голову — Анч ее желание исполнил, она в него влюбилась. Теперь девочка страдает от того, что ее милый не с ней. Это пройдет, и будет для нее уроком.

Или взять девушек, которых привозили Анч с напарником. Они всегда выбирали вполне зрелых, с гарантией совершеннолетних из тех, которые были дорого и напоказ одеты, вели себя развязно, и на шофера смотрели как на обслугу. Таких им обоим было не жалко. Анч начинал их гипнотизировать еще в машине, заставляя забыть, зачем они туда сели, легковушка замедляла движение, и, дождавшись, когда снотворное подействует, разворачивалась назад к городку и везла очередную жертву в особняк к Югенсу.

Все они уже успели попробовать «запретный плод» («запретный» с точки зрения родителей, конечно), и подготовить их к отправке в бордель был пустяк. Через три дня (ночь Анч, ночь его напарник, и ночь пополам с Югенсом) они уже сами рвались к карьере «все для клиента».

О том, кто они такие, они уже не помнили, внешность их была изменена до неузнаваемости, и документы у них были соответствующие, то есть, что они приехали из отдаленных деревень на заработки. Жить каждая из них хотела строго для себя, на мужчин они смотрели как на добычу и источник материальных ресурсов, и куда они потом девались, когда богатые клиенты теряли к ним интерес, Анча не волновало.

И только с Кристиной вышла осечка…

Итак, Кристина. Подходила ли она под тип девушек, которых он, Анч, обязался поставлять Югенсу для продажи?

Нет. Она была «не стандарт», чего он сразу Югенсу и объяснил, предложив девчонку отвезти к родителям. Что сделал Югенс вместо того, чтобы выполнить рекомендацию? — Приказал девочку убить, хотя согласно пунктам договора убийства исключались из перечня услуг, предоставляемых Анчем. Для этого там даже имелось особое примечание…