Книга Сердце даэдра, страница 27 – Аманда Франкон

Настал черед Алисии поморщиться.

— Не напоминай. Я виновата, но сделанного не воротишь. Да и возвращаться в нестройные ряды бардов я все равно не собиралась.

— А книжка зачем? — не унимался воин.

— Увидишь.

Алисия хотела вернуться в трактир, но едва успела сделать пару шагов от коллегии, как ее настиг гонец.

— Ярл Элисиф просит вас прийти и исполнить несколько песен для ее гостей. Сегодня вечером, — протараторил паренек, вытаскивая из сумки письмо, содержавшее официальный приказ.

— Просит, значит, приду, — без энтузиазма согласилась колдунья и еще несколько минут смотрела в спину удаляющегося гонца.

— Всем в Солитьюде глубоко запали в душу и твои песни, и твой голос. Никто до сих пор не понимает, почему ты ушла, — тихо сказал Жак, когда они вновь зашагали по улице к трактиру.

— В гильдии все это прекрасно понимают. Спроси кого-нибудь из них, — Алисия дернула плечом, показывая, что тема разговора не слишком ей приятна.

— Ты и без гильдейских смогла бы стать одной из лучших певиц Скайрима. Элисиф, насколько я помню, обещала тебе должность во дворце, — не унимался солдат.

Алисия в ярости стиснула кулаки и остановилась. Резко обернулась к воину и заглянула ему в глаза.

— По-твоему, у меня могла бы быть идеальная жизнь, так? Непыльная работа при дворе — богатеев развлекать много ума не надо, ты в качестве мужа и выводок детишек, большой дом, дорогие наряды… — перечисляла Алисия, все больше распаляясь.

Удивленный резкой злостью Алисии, Жак молчал, а когда она отвернулась, коснулся ее руки.

— Да, и я совершенно не понимаю, что тебя не устраивало, — тихо сказал он.

Алисия глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Она не хотела обижать старого знакомого, но он, как и много лет назад, периодически действовал ей на нервы.

— Ко всему, что я перечислила, в подарок идет бесконечная скука. Я обречена на очень долгую жизнь — спасибо моей бабуле-альтмерке — и собираюсь использовать отведенные мне годы как можно ярче. Десятки, а то и сотню лет бессмысленно существовать, каждый день совершая одно и то же, — не по мне, — терпеливо объяснила колдунья, открывая дверь таверны.

— Такая жизнь не бессмысленная. Она лишь спокойная. Но и в ней ты можешь продолжать писать свои баллады, даже ставить небольшие эксперименты с магией. Но — в безопасности, без необходимости каждый день думать о том, есть ли у тебя корка хлеба и не загрызут ли тебя волки, — парировал Жак.

— Нам друг друга не понять, — махнула рукой Алисия, приземляясь за ближайший свободный стол. Этот спор они не раз заводили в былые времена, но к компромиссу ни разу не пришли.

Жак уселся напротив, а колдунья достала книгу с собственными сочинениями, и быстро пролистала новенькие хрустящие страницы. В ее глазах солдат ясно видел блеск полудетского озорства.

Жак с удивлением наблюдал, как Алисия, бегло прочтя первую страницу, стала ловко складывать некоторые листы, загибая их под разными углами. Воин дернулся от неожиданности, когда колдунья с треском вырвала один из листов и, аккуратно сложив пополам, вставила куда-то в центр получившейся конструкции.

Закончив странные манипуляции, Алисия откинулась на спинку стула, чтобы посмотреть на свое творение издалека, и, заметив удивление товарища, с озорством ему подмигнула. А потом тихо, так, чтобы никто не услышал, прочитала: