Книга Сердце даэдра, страница 24 – Аманда Франкон

— Ваше удивление меня удивляет, — произнесла колдунья и поняла, что говорит непривычно-медленно. — Разве мы знакомы?

Солдат стянул шлем и снова посмотрел прямо в глаза Алисии. Тени то и дело меняли очертания сурового лица, но орлиный нос, глубокие морщины на переносице и темные вьющиеся волосы наконец сложились в воспоминаниях чародейки в единую картину.

— Жак?

Алисия вдохнула, чтобы произнести слова приветствия, но они застряли в горле неразборчивым комом. Обычно благозвучная и гладкая речь на этот раз ее подвела.

— Я очень рад тебя видеть, — будто не замечая ее удивления, легионер галантно предложил чародейке локоть.

Алисия несколько секунд смотрела на протянутую ей руку и все же решила воспользоваться помощью старого друга. Жак повел ее между домов, по переулкам, освещая лишь пятачок земли перед собой. По знакомым окнам колдунья поняла, что ведут ее в сторону «Смеющейся крысы». Вообще-то она сегодня не собиралась туда заглядывать, но раз уж обстоятельства сами толкали ее в таверну, решила не противиться.

Догадка Алисии оказалась верными. Как только она заняла свой любимый столик в тени, почти в самом углу, ощущение чего-то до боли знакомого и почти родного усилилось настолько, что колдунья едва не прослезилась.

«Ну-ну, не смей», — одернула она себя, потягиваясь. — «Мало того, что пьяна, так еще и плакать собралась?»

Пока Алисия старалась привести в порядок сумбурные воспоминания, Жак вернулся с бутылкой вина, двумя бокалами и большой тарелкой с сочным куском рыбы.

— Я так понимаю, идти тебе все равно пока некуда, так что тут посидим. Угощаю, — легионер добродушно улыбнулся и поставил блюдо с ароматной едой перед колдуньей.

Алисия бросила сильно похудевшую дорожную сумку на соседний стул и наконец рассмотрела старого приятеля, теперь уже гораздо внимательнее.

«Повзрослел, даже постарел. Сейчас и не скажешь, что когда-то был в легионе новобранцем и стишки писал», — заключила колдунья, рассматривая загоревшую обветренную кожу и только сейчас замечая редкие седые волоски в густой шевелюре.

— Рассказывай, как твои дела? — по-прежнему не желая отвечать на вопросы, Алисия решила перехватить инициативу.

— Понемногу, — легионер пожал плечами. — Живу все в том же доме. Служу. Новобранец, копейщик, воин, агент, победитель… Теперь вот «странствующий рыцарь».

Пока Жак рассказывал, Алисия жевала, наслаждаясь горячей и нежной пищей, по которой всегда скучала в долгих подземных экспедициях.

— Женился? — с хитрым прищуром спросила колдунья, но по мрачному взгляду воина поняла, что шутка не удалась.

— Нет, как-то так… — легионер залпом осушил бокал вина, и в его глазах отразилось веселье Алисии. — После тебя не хотелось никому серенады петь. Да и плохо они у меня выходили. Кошки уличные — и те орали мелодичнее.

Алисия засмеялась. Легко и весело, почти без хрипа в голосе. Так же, как смеялась в те ночи, когда новобранец легиона, отправленный в ночной патруль, проходя мимо ее окна всякий раз распевал простые куплеты. А она сидела за столом на коленях — у стула сломалась ножка — писала что-то в черновиках и укрывала свечку от сквозняка, чтобы она не погасла, и чтобы молодой имперец знал, что она его слышит.

В подземельях Зедилиана пахло кровью и сыростью. Эштон и еще два дреморы стояли в ожидании путешественников, которым не посчастливилось попасть на Дрожащие острова. Здесь, в старом форте, умрет каждый, кто прошел сквозь странную дверь в безумный мир Шеогората. Эштон знал это. Он лично намеревался уничтожить всякого, кто посмеет посягнуть на милость безумного лорда. Соперники ему не нужны.