Книга Королева праха и боли, страница 91 – Лив Зандер

По этому случаю Енош вновь одел меня подобающим образом и на этот раз просто превзошел себя. Корсаж платья был белоснежным, но цвет перьев постепенно темнел, и шлейф оканчивался угольно-черным плюмажем и бахромой из испачканных сажей пальцев.

Любезно предоставленных Генри и Арне.

В доме, где мы остановились, было мало дров, а мой муж оказался попросту не в состоянии найти в лесу еще хвороста. Как же он вышел из положения? Приказал высушенным до состояния мумий убийцам залезть в очаг, чтобы плоть их подкармливала огонь, а сам снова и снова восстанавливал их тела.

Енош окинул взглядом занесенную снегом деревню. Его накидка из вороньих перьев идеально гармонировала со шлейфом моего платья.

– Если фермер не солгал.

– Ты бы удивился, узнав, с какой готовностью люди восстают против чужаков. – Как Роза поступила со мной, а я поступлю с ней. – А что, если я захочу засадить ее в твой трон вместе с другими? Ты сделаешь это для меня?

– Нет.

Я метнула на него взгляд – и обнаружила, что уголок его рта приподнялся в кривоватой усмешке с намеком на игривость. Такого я раньше не видела. Он что… пытается шутить?

Я вытянула руки, согревая пальцы над семифутовым пламенем, в котором потрескивали уцелевшие части тела лишенного возможности вопить Арне, гадая, что же такое происходит с моим мужем. Енош выглядел сейчас совсем молодым и беззаботным, очень напоминая смертного.

Изогнув бровь, я еще больше развернулась в седле, чтобы он наверняка увидел:

– Как так? Ведь твоя цель завоевать мое сердце осталась неизменной?

С губ его сорвался хриплый смешок:

– Снова торгуешься с богом, смертная женщина, не обладающая ни терпением, ни послушанием?

– Именно такой я тебе и нравлюсь. – Я наслаждалась тем, как близки мы стали, как поддразниваем друг друга. – Я и на трон-то твой взошла в обмен на намек на любовь.

– Как будто грудь твою и так уже не распирало от любви. Она так восхитительно трепетала между ударами твоего сердца. – На миг он с привычной надменностью вздернул подбородок, но я видела, как подрагивает его щека и как пляшет в глазах насмешливая искра. – Мой трон и так уже переполнен, но разве ты не моя Королева гнили и боли? – Он убрал назад прядь моих волос, закинув ее за зубец тиары, сотворенной из челюсти, так что вуаль из подвешенных на кожаных нитях зубов, качнувшись, застучала. – Когда мы вернемся домой, я сотворю тебе трон рядом с моим… сразу после того, как сделаю колыбель. Свой трон украшай, как тебе заблагорассудится.

– Ее голова пойдет в трон, а ноги станут барабанными палочками для моего ребенка.

Он наклонился, согрел мои губы нежным поцелуем и быстро потерся носом о мой нос.

– То, чего хочет моя жена, моя жена получит.

Енош пустил нашу лошадь неспешным шагом по узкой утоптанной тропе, ведущей в Хогсботтом. Между тихими домами висел дымок, смешанный с сырым утренним туманом. Все вокруг казалось слишком мелким и тесным, подступающие стены давили на меня – словно я уже не принадлежала подобному месту.

Где-то под тонким слоем льда бежал ручей, и его журчание сливалось с цоканьем копыт по расчищенной от снега брусчатке. Наконец мы остановились у рыбных садков.

У стены конюшни, пыхтя кривой трубкой, стоял какой-то старик и, щурясь, разглядывал нас. Что ж, если он не дурак, то так стоять и останется.