Книга Королева праха и боли, страница 112 – Лив Зандер

До боли настоящая любовь.

Навеки.

Год спустя…

Я шагнула в таверну: в густые ароматы сосисок, трав и шипящего на огне сала. Тут было довольно много народу. Посетители сидели за грубо сколоченными столами, перед большинством стояли высокие кружки с шапками белой пены и плетеные корзинки с ломтями хлеба.

Мужчины и женщины обернулись – и тут же, как и положено, склонили головы, бормоча: «Моя королева». Тихонько поскрипывали ножки деревянных лавок, но уйти никто не осмеливался. Это вызвало бы мои подозрения – а моих подозрений людям лучше избегать.

Потому что хуже бога в любви…

…только жаждущая мести богиня.

Я подошла к хозяйке, горбатой старухе в криво повязанном платке, и протянула ей монету.

– Сколько?

– Ваша милость, – неуклюже поклонившись, она мотнула подбородком в сторону лестницы. – Первая комната справа. Три священника и еще двое с мечами.

Я вздохнула.

Пятеро?

Как же это невыносимо утомительно и скучно.

Но, увы, таково уж положение: нам приходится преследовать последних приверженцев Хелфы, выгонять их из убогих таверн, вонючих подвалов и тайных укрытий в сырых пещерах.

Я приподняла подол платья из тончайшей кожи, украшенный тысячами роз из черных надкрылий майских жуков и листьями из белых перьев, шевелящихся при каждом моем шаге. Корона из пальцев, когда-то тыкавших в меня, царапала низкий потолок, когда я поднималась по лестнице.

Вскоре до меня донеслись предательское бормотание и приглушенный лживый шепот. Пинком я распахнула указанную старухой дверь. Один из святош свалился с лавки, остальные тараканами разбежались по углам.

– Королева гнили и боли! Моя королева! – Священник, прячущий под хлопковой рубахой железный медальон в форме солнца, поднял руки. – Это всего лишь встреча старых друзей, клянусь!

Волоски на моих руках встали дыбом.

Клятвы. Обещания. Обеты.

Ничего, кроме лжи.

Что доказал первый же мой шаг к ним: один из мужчин с дурацкой отвагой обнажил меч.

– Мы никому не желаем зла.

За исключением меня и моего мужа. Это ведь они охотились на нас в прошлом месяце, когда мы всего лишь мирно прогуливались по лугам всей семьей.

Взгляд мой скользнул по эфесу меча, на навершии которого были выгравированы раскинутые крылья сокола.

– О, герб Дома Тертиэль. Напомни мне, смертный, сколько времени прошло с тех пор, как твой лорд преклонил колени, принеся нам присягу верности? Три месяца? Четыре?

Человек переместил руку, тщетно попытавшись прикрыть герб.

– Я здесь по собственной воле.

– Я проверю твое утверждение, когда приду за костями занемогшей жены твоего лорда. – Какую дивную новую арку у Эфенских врат можно будет сделать из нее и этих пятерых отступников. – А пока я обвиняю вас в заговоре против своих божеств. Вы повиснете на ветвях.

– Нет! Пожалуйста, королева, – вскричал один из них, когда его запястья обвили костяные цепи. – Прошу, помилосердствуйте!

– О, но я и так более чем милосердна. – В конце концов, именно благодаря моей доброте их душам будет позволено отправиться ко двору Междумыслия. – Вам повезло, что мой муж…

Один из вооруженных мужчин бросился ко мне, вскинув над головой меч:

– Я не дам тебе зарезать меня, как…

Костяной кинжал выбил клинок из его руки. Меч с лязгом упал на пол. Я схватила смертного за горло. Глупая ошибка – потому как что-то тут же ужалило меня в живот.