Книга Королева праха и боли, страница 107 – Лив Зандер

Я взлетела на помост, схватила первосвященника за грудки и стащила его с кресла:

– Я никогда больше не надену цепь, будь она из кости, железа или пристального внимания смертных.

Губы Декалона несколько раз беззвучно сжались и разжались, прежде чем ему удалось выдавить:

– Аделаида, позволь…

– Не смей называть меня так, смертный, потому что я – Королева гнили и боли! – Один удар, и я вогнала клинок между его ребер, в легкие, чтобы он захлебнулся собственной кровью, как захлебнулся папа. – Достаточно добрая, чтобы даровать тебе быструю смерть перед тем, как я разнесу твой проклятый храм и похороню твои кости под обломками вместе с костями других предателей!

Сотрясаемый судорогами, первосвященник уставился на свою пропитывающуюся кровью рясу, потом поднял дрожащую руку и ухватился за железное кольцо жаровни, в которой пылал огонь, так, что плоть его зашипела.

– Да спасет… Хелфа… твою… душу.

И он дернул кольцо.

Жаровня опрокинулась.

Звяк!

Вывалившиеся угли запрыгали по помосту, рассыпались по полу покоев, по мрамору, по янтарному стеклу…

Вжух!

Огромный язык пламени взметнулся к потолку так мощно и внезапно, что я отпустила первосвященника Декалона. Старик скатился с возвышения и распростерся у самой эмблемы Хелфы, окруженный вспыхнувшим повсюду огнем. Огонь бежал по янтарным бороздкам, растекался во все стороны, взбирался по стенам…

Нет, нет, нет…

Я попятилась, охваченная паникой. Это было не стекло. Это была сосновая смола, застывшая, затвердевшая смола, которой заполнили желобки в мраморе, чтобы в критической ситуации сжечь весь храм.

Что ж, ситуация критическая.

Храм сгорит.

И я вместе с ним.

Ноздри обжигало дымом, быстро заполняющим помещение. Пожар ширился и разрастался, превращаясь в настоящий огненный ад. Хуже всего было то, что загорелись валявшиеся на полу трупы. Кожа на их лицах морщилась и таяла – чего не случалось вот уже двести лет.

Енош, должно быть, снял свое проклятье, но я все равно приказала мертвецам подняться. Если они лягут на пылающие борозды, прикрыв огонь своими телами, я смогу убежать. Только… куда? Коридор, по которому я пришла сюда, был полон этой смолы, так что сейчас, вероятно, там уже ревет пламя.

Я оглянулась на железную ширму, из-за которой появился первосвященник. Перед глазами все расплывалось, яростный жар опалял их, высекая слезы. Если я побегу туда, к ширме, каковы шансы, что люди не вплавили янтарную смолу в камень и там? Ничтожные.

Что ж, я все-таки повелела трупам накрыть собой огонь в направлении коридора. По крайней мере, ту дорогу я уже знаю.

Подчиняясь команде своей госпожи, бывшие солдаты по двое, по трое повалились на пол. А я сбежала с помоста и принялась перепрыгивать с одной кучи тел на другую, будто переходя по камням бурную речку.

Только вот камни эти словно облили маслом и подожгли: пламя пожирало трупы слишком быстро. Подол моего платья уже почернел, огонь опалил мне волосы, дыхнув в лицо горькой вонью, обожженные руки стремительно покрывались пузырями.

Боль вонзалась в кожу тысячами острых игл, я бежала, всхлипывая, и вот уже первый крик вырвался из моего горла. А крик заглушил кашель, не принесший мне никакого облегчения, потому что кипящий воздух опалял легкие.

Туда ли я бегу?

Рыжие языки пламени яростно плясали вокруг меня, выжигая кислород, не давая дышать, туманя разум. Пол, стены, потолок… Горело все.