Книга Король плоти и костей, страница 75 – Лив Зандер

– Грубо. – Ярин поцыкал зубом. – Все меня перебивают.

– Смертные называют это утоплением, – сказал я. – Один из лучших способов умереть – по моему опыту, поскольку я связан со своей оболочкой и всей той болью, что может вынести эта форма. Только приблизься к моей жене, и я призову каждую захороненную кость, так что земля затрясется и растрескается, поднимая армию, которая сокрушит королевства, континенты и весь мир… убивая все, что дышит.

Эйлам выплюнул последнюю порцию воды; руки его дрожали: слишком долго он избегал человеческого облика.

– Любовь моих братьев к смертным телам сильно смущает меня.

– О да, говоришь как настоящий девственник, не знающий, куда деть свой член, в основном потому, что еще даже не до конца выяснил, где именно он висит. – Ярин похлопал меня по плечу, вновь привлекая мое внимание к трупу. – Выслушай фантастическое предложение от твоего любимого брата… нет-нет-нет! Выслушай! Почини его, и я сделаю так, что твоя жена будет тебя любить.

Я стиснул зубы так, что челюсти заболели.

– А зачем это мне?

– Ну, ты же уже почти влюблен в нее, – шепнул он, приблизившись вплотную, так что я прижался к краю родника, ощущая позвоночником твердость камня. – Такая она непредсказуемая. Любовь. Если не подтолкнуть ее в одну сторону, она вполне может склониться в другую. Ах, как надрывалась Ньяла, выкрикивая его имя, когда явилась ко мне… «Джоа, Джоа! О, где мой возлюбленный Джоа?»

Имя взорвалось в моем черепе, заметалось нескончаемым эхом, раскаляя кровь в венах, пока на лбу не выступил пот.

– Ты тоже хочешь утонуть?

– Кто бы мог подумать, что тот самый мужчина, который украл ее у тебя, завоюет ее сердце, ее любовь за те месяцы, что ты искал ее? Гнался за ней – до самой ее смерти. Она так не хотела возвращаться к тебе, отцу ребенка, росшего в ее животе, что предпочла умереть от клинка Джоа. Трагично. Ох, как… трагично.

Я подавил гнев, пробирающий меня до костей, и от этого завибрировали сталактиты над нашими головами. Да, трагично, трагично то, что моя спутница клялась мне в своей любви своими сладкими устами… подлая, коварная, нечестивая смертная, сделавшая из бога дурака.

Но во второй раз такого не случится.

Я тряхнул головой:

– Мне больше не нужны иллюзии.

– Ах, как же трудно с тобой договориться, – вздохнул Ярин. – Ладно, никаких иллюзий. Другое предложение. Почини его, и я не стану делать так, что твоя жена полюбит тебя. Вместо этого я подарю тебе… ну-ка… скажем так… тринадцать слов.

– Тринадцать слов?

– Чтобы ты передал их своей жене – и проник в те ее глубины, до которых тебе тянуться веками, да и то не факт, что дотянешься. Не пронзай меня костяным шипом за эти слова, возлюбленный братец, но ты разбираешься в женщинах примерно так же, как Эйлам в своих гениталиях.

Внутри меня что-то затрепетало. Гм-м-м, тринадцать слов, чтобы проникнуть в ее душу, разжигая ее привязанность ко мне? Она будет обожать меня. Преклоняться, боготворить… Любить.

И эта чертова мышца наконец расслабится.

Волоски на моих руках поднялись дыбом, и я одной лишь мыслью вернул трупу Ярина прежний облик.

– Тринадцать слов.

– Плюс один совет, потому что ты действительно мой любимый брат. Произнеси эти слова в процессе какого-нибудь доброго дела, давая ей что-то, чего она желает. Тогда они тронут ее глубже. А если не получится?.. Ну, ты всегда можешь перерезать ей глотку и заменить ее другой смертной, как ты делал прежде.