Книга Король плоти и костей, страница 73 – Лив Зандер

Ничего. Нет, ничего.

Кроме, возможно… ее рта, обхватившего мою напрягшуюся плоть, входящую в теплую глубину ее горла, погружаясь и выныривая беспрестанно, до тех пор, пока эта проклятая мышца не расслабится.

– Открой ротик, маленькая. – Я намотал ее волосы на кулак и подтолкнул ее голову вниз, высвобождая другой рукой член. – Возьми, пососи. М-м-м-м, да… вот так.

Ох, какой послушной маленькой женой она оказалась! Как заскользили ее губы вдоль напрягающегося стержня, пока она суетливо ерзала, растопырив руки, ища равновесие и пристраиваясь поудобней. Прекрасное создание, и это влажное чмоканье ее губок просто завораживает.

– О да, ты прекрасно справляешься, моя бесценная жена, – простонал я, лаская ее волосы и ее ухо так, как ей всегда нравилось и всегда смягчало ее. – Возьми глубже. М-м-м-м, замечательно.

Она вбирала мой член жадными глотками, пробегая губами по толстым венам, обвившим ствол, так что приливающая кровь раздувала их еще сильнее. Головка уже упиралась в ее мягкое небо, буквально в дюйме от мышцы, которая… так… и… не… расслабилась.

Я сильнее потянул ее волосы, что, впрочем, не принесло облегчения свербящим от желания ударить костяшкам пальцев, и пихнул ее голову вниз, приближая экстаз быстрыми толчками бедер. Головка члена щекотно запульсировала – тем интенсивнее, чем сильнее сжималось ее горло, – и в паху стало горячо в преддверии оргазма.

Стиснув основание своего члена, я оттолкнул женщину, оторвав от себя ее рот, и белесые струйки семени ударили ей в лицо, забрызгали ресницы и опухшие алые губы, закапали с кончика носа.

Ада вскинула на меня блестящие глаза. Чем сильней пульсировало ее лоно, тем сильней сокращалась диафрагма. И тем сильней каменел узел на ее шее, отказываясь сдаваться. И что же это означает для меня, бога? Что моя жена вовсе не моя, хоть и венчана, и ох как помечена моим семенем?

– Ты все сделала хорошо. – Костяшки хрустнули, когда я разжал кулак и притянул Аду к себе для поцелуя, слизнув свой вкус с ее губ. – Иди в свою комнату и умойся. Выбери книгу, пока я искупаюсь в роднике, потом я вернусь и утолю твое желание, а потом почитаю тебе. Иди!

Пока она, пошатываясь, вставала, пока спускалась с помоста, я приказал мускулам на ее шее обмякнуть. Сделал то, что отказывалось сделать ее тело, на что я не смог ее вдохновить, и в душе моей осели усталость и горечь.

Я сбросил рубаху прямо на помост, а кожаные бриджи превратил в тончайший порошок – он еще пригодится – и направился к роднику.

Едва я вошел в пещеру, на щеках моих осела теплая влага. Воздух здесь был насквозь пропитан солями и минералами той горы, в которой скрывался Бледный двор. Приятная перемена после затхлого запаха прилипшего к коже пепла, растворившегося, едва я погрузился в горячую воду. Скоро он вернется, как возвращается всегда, вечным напоминанием о боли, которую я претерпел.

Внезапно камни вокруг будто заледенели, и знакомый голос прошептал:

– Енош…

Пускай я бессмертный, но даже я содрогнулся, когда над плечом моим навис Эйлам.

– У Ярина был повод прийти ко мне, но тебе, если не ошибаюсь, я ничего не должен.

– Кроме извинений. – Эйлам снял поношенную тунику, которую таскал, наверное, несколько веков кряду, скользнул в воду и запрокинул голову, чтобы намочить свои жуткие белые волосы. – Ты украл у меня смертную женщину, превратив ее последний вздох во множество последующих.