Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 85 – Василиса Мельницкая

— Савелий, я тоже злюсь. — Александр Иванович голоса не повышал, но Савелий вжал голову в плечи. — И знаешь, почему?

— Из-за Матвея? — предположил он.

— Из-за того, что ты лжешь. Но об этом мы после поговорим. Где ты оставил машину?

Выслушав Савелия, Александр Иванович велел ему писать отчет о событиях вчерашнего и сегодняшнего дней.

— Увижу хоть слово лжи, особенно в собственных интересах, практику не засчитаю, — пообещал он.

А Савелий все же рискнул спросить:

— С Матвеем все в порядке?

— На лице синяков нет. Он дома. Его отсутствия никто не заметил. Тебя же это интересует? — не без ехидства произнес Александр Иванович.

Савелий неуверенно кивнул.

— Перед тем, как начнешь, дружочек, вспомни, будь добр, какое задание тебе поручили. И оцени по десятибалльной системе, как ты с ним справился.

Александр Иванович вышел, оставив Савелия в кабинете. В приемной он что-то сказал секретарю. Савелий не прислушивался. Он смотрел на чистый лист бумаги, что ему выдали, и думал о том, что недавняя оплеуха, полученная от отца, ерунда по сравнению с тем, как куратор поставил на место бестолкового практиканта.

Стук в стекло я услышала не сразу, так как включила музыку и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Как ни странно, магнитола Бестужева была настроена на радиостанцию с классическими мелодиями, и я не стала искать ничего другого. Спокойствие — это то, что необходимо мне, как воздух.

«Яр-ра-а-а…» — словно эхом пронеслось в голове.

Я дернулась и обнаружила, что рядом с машиной кто-то стоит и стучит в стекло. И даже нетерпеливо дергает ручку.

Дверцы я заблокировала, когда осталась одна. Пришлось выключить магнитолу и чуть опустить стекло.

— Привет, Яра.

Александра Ивановича я узнала сразу. Прошедшие десять лет мало его изменили. И, хотя этой встречи я ждала, сердце тревожно заколотилось.

Стекло я подняла, дверь разблокировала. Выбралась наружу и лишь тогда произнесла:

— Здравствуйте, Александр Иванович.

— Ты выросла. — Он улыбнулся.

— Еще скажите, что стала совсем взрослой, — фыркнула я. — И красавицей.

— Ты и в детстве была хорошенькой, — парировал он. — А взрослой… нет, еще не стала. Как ты себя чувствуешь?

Интересный вопрос. Не «как дела», не «как жизнь», а… как я себя чувствую?

— Хорошо, спасибо, — вежливо ответила я. — А вы?

— А я, знаешь ли, не очень. — Он вздохнул. — С некоторых пор. Нам надо побеседовать. Обсудить… многое. Но не сейчас.

Я молча ждала, что он еще скажет.

— Полагаю, и у тебя есть вопросы.

Еще бы! Почему он появился сейчас? И зачем, если сегодня ему некогда со мной разговаривать? И это не самое главное. Он до сих пор уверен, что я — эспер?

Тревога исчезла. И даже злость на Бестужева куда-то улетучилась. На душе стало спокойно. Как-то… подозрительно спокойно.

— Вы как-то на меня воздействуете? И… это ваш голос я слышала… в голове?

Александр Иванович прищурился и кивнул.

— Прости, иначе сейчас никак. Ты нестабильна, потому что сила эспера пробуждается. Наверное, ты и сама заметила перепады настроения?

Так вот отчего я рыдаю, как ребенок!

— Заметила, — недовольно пробурчала я.

— И чувствовала что-то похожее на переход? Как в детстве, когда я водил тебя через Испод?

— Чувствовала. — Теперь я растерялась. — Но лишь мгновение. Я посчитала, мне показалось. Откуда вы…