Книга Чудесные рецепты крестьянки-самозванки, страница 6 – Василиса Мельницкая

- Ваш завтрак, ва… Владияр Николаевич.

- Это помои! – отрезал Владияр. – Я такое и собаке не позволил бы есть.

Он демонстративно перевернул тарелку, и жидкая овсяная каша скользкой массой растеклась по белоснежной скатерти. За дверью всхлипнула женщина.

- Это рекомендации… - начал было Афанасий, но Владияр грохнул кулаком по столу.

- Лекарь не рекомендовал жевать овес, замоченный на воде! Он не говорил, что пища должна быть несъедобной!

- Да я все правильно сделала, - запричитала женщина за дверью. – Я в больнице при кухне служила. Если пища должна легко усваиваться, то овсяная кашка…

- Уволена, - оборвал ее Владияр. – Афанасий, принеси мне что-нибудь съедобное. Хоть творогу со сливками.

- Жирное вам нельзя, - подала голос женщина.

- Ты еще здесь? Афанасий, рассчитай ее немедленно.

Афанасий молча поклонился и вышел. Владияр толкнул колеса кресла, откатываясь к окну.

«Достало. Все достало. Ни уюта в доме, ни вкусной еды…»

Ни женской ласки, ни дружеской поддержки, ни занятия, приносящего радость. Увечье разделило жизнь Владияра на две половины: до и после. Сила, здоровье, удача, блестящая военная карьера – с одной стороны. Никому не нужный инвалид – с другой.

Владияр знал, что сгущает краски. Семья его поддерживала. Матушка, отец, братья… Все желали ему добра и старались помочь. Просто Владияр устал быть обузой. К тому же матушка, наконец выйдя замуж за батюшку, наслаждалась медовым месяцем в кругосветном путешествии. Старший брат Владимир перебрался в Лукоморье, не желая расставаться с женой-хранительницей даже ради собственной компании. И когда Владислав, младшенький, вернулся с семьей в столицу, Владияр с преогромным удовольствием передал ему бразды правления и переехал жить на дачу в Малаховку. Все одно дом давно стоял пустой.

Владислав возражал. В огромном доме вполне хватало места и всем: И Владияру, и Владиславу с женой Марьяной и детьми. Владияр никому не признавался в том, что сбежал. Позорно дезертировал с поля семейной жизни. Он чувствовал себя лишним в гостиной, когда вечерами Влад и Марьяна, уложив детей, пили чай. Его раздражали детские голоса – смех, слезы, крики. Он завидовал счастью брата. И надеялся, что на расстоянии будет проще смириться с тем, что у него никогда не будет ни любящей жены, ни детей.

Смешно, но раньше Владияр о семейной жизни вовсе не задумывался. И не влюблялся. Вернее, не любил. А влюбленности случались. Он мог заполучить любую красотку, не шевельнув и пальцем.

Звякнули осколки вазы. Афанасий вернулся с веником.

- Тебе не надоело? – громко спросил Владияр, чувствуя, как подкатывает раздражение.

- Что именно, Владияр Николаевич?

- Вот это все! – Он махнул рукой. – И я, в первую очередь. Ты же мог остаться на службе, сделать карьеру. Какого беса ты моешь мне зад и меняешь штаны?!

- Мы уже говорили об этом. – Голос Афанасия звучал спокойно. – Вы спасли мне жизнь. Это мой выбор. И кто-то должен это делать. Чем я хуже других?

Все верно. Владияр заводил этот разговор с завидной регулярностью. И, стыдно признаться, всякий раз боялся услышать в ответ: «Вы правы, ваше превосходительство. Я ухожу».

- Ты мог бы жениться, - упрямо продолжил Владияр. – Жена, дети…

- Вы – моя семья, - привычно ответил Афанасий. – А коли богам будет угодно, то и женюсь, одно другому не помешает.