Книга Чудесные рецепты крестьянки-самозванки, страница 4 – Василиса Мельницкая

Семья купца жила в Ярославле. Ульяна выучилась вести хозяйство, и когда хозяйская дочка вышла замуж, устроилась экономкой в дом какого-то местного дворянина. Он недавно скончался, по причине старости, а семья его от места Ульяне отказала, но дала очень хорошие рекомендации. В Москву Ульяна ехала за хорошей жизнью. А из Нижнего Новгорода - потому что туда переехала с мужем дочка ее бывших хозяев. Ульяну приглашали на крестины ее первенца.

- Наденька звала остаться, - сказала Ульяна, - да я отказалась. Вечно в приживалках быть не хочу. Она добрая, помогала бы. А случись что… и по миру идти? Нет уж, я сама буду зарабатывать. Если получится, и замуж выйду за хорошего человека.

Я же о себе рассказывала мало. И не все. Но о том, что Митю одна воспитываю, да в Москву на заработки еду, говорила. Ульяна посетовала, что без рекомендаций мне будет сложно, в хорошее место не возьмут. Рассказала, что в Москве есть агентства по найму обслуживающего персонала, а самым лучшим среди них считается «Крошечка Хаврошечка», но «абы кого с улицы» туда не возьмут.

- И потом… у тебя ребенок, - вздохнула Ульяна. – С кем ты его оставлять будешь? Тебе бы в дом какой, с проживанием, и чтобы хозяева детей любили.

Время близилось к четырем утра, а в вагоне до сих пор было шумно. Мужская компания пьянствовала с тех пор, как поезд отошел от перрона. И теперь они то громко ржали над анекдотами, то затягивали песню. Кроме Мити, в вагоне ехали и другие дети. Кто-то то и дело плакал, разбуженный пьяными воплями. Митя тоже просыпался, но видел, что я рядом, и вновь закрывал глаза.

- Нет, это невыносимо! – сказала Ульяна, когда нестройный хор пьяных голосов затянул «Дубинушку». – Надо найти кондуктора. Почему он бездействует?! Пусть доложит главному. Я схожу. Присмотришь за вещами?

Свой саквояж она переставила на мою лавку и отправилась искать кондуктора. И тут, как назло, проснулся Митя и запросился в туалет. И терпеть отказывался наотрез.

Понадеявшись, что Ульяна не сочтет исчезновение саквояжа за воровство, я взяла его с собой и повела Митю к тамбуру.

Он благополучно сходил в туалет, и я поправляла ему штанишки, когда раздался резкий скрежет, и вагон содрогнулся от сильного удара. Митю я обняла инстинктивно. Узкий тамбур не позволил мне упасть на спину, но я врезалась в стену и больно ударилась.

Мгновение – и тишина взорвалась криками, плачем, звоном разбитого стекла, треском деревянных досок. Я судорожно ощупывала Митю, но он не пострадал, лишь сильно испугался, оттого и плакал навзрыд.

Вернуться в вагон мы не смогли, дверь заклинило. Ее вскоре выбили: люди стремились выйти наружу, опасаясь, что конструкции пострадавшего вагона обрушатся. Нам с Митей помогли спуститься. И только тогда я поняла, что произошло.

Два поезда столкнулись на приличной скорости, лоб в лоб. Первые вагоны смяло в лепешку. Даже в нашем, находящимся почти в хвосте, были погибшие. И очень много раненых.

В руках я держала Митю, саквояж Ульяны и собственную сумку. Чемодан остался в покореженном вагоне. Столкновение произошло в поле. Кто-то сказал, что до Владимира недалеко, и оттуда скоро прибудет помощь. Пока же из вагонов выносили раненых и погибших.

Происходящее напоминало жуткий кошмар, только проснуться не удавалось. Я искала Ульяну, но с малышом на руках затруднительно бегать вдоль дорожного полотна. К тому же, я постоянно прижимала головку Мити к плечу, чтобы он не видел крови. Мне и самой становилось дурно, стоило бросить взгляд туда, где лежали погибшие.