Книга Эринии и Эвмениды, страница 83 – Риган Хэйс

Чувствуя, как коченеют кончики пальцев на руках, я против воли достаю из карманов перчатки Киллиана. Словно надеваю на себя кожу незнакомца, которому, как я раньше ошибочно полагала, могу доверять.

— Как знал, что еще пригодятся, — слышу я за спиной и оборачиваюсь.

Он пришел.

— Да, свои я потеряла где‑то. Так что… спасибо.

Киллиан садится напротив меня и смотрит не мигая, с привычной неутомимой радостью, как будто ничего странного не происходит. Он невозмутимо кладет ладони себе на колени и ждет. Ждет, пока я первой начну изобличающий разговор, ради которого и вытянула его сюда.

— Полагаю, ты догадываешься, зачем я позвала тебя, — говорю я. Ветер подхватывает мои слова и шелестит в лозах засохшего плюща, увивающего решетчатые стенки беседки.

Киллиан не сводит с меня глаз, которые сегодня кажутся совсем синими. В льдистых радужках пляшет искра самодовольства. Не понимаю, его что, так радует, что я знаю его секрет?..

— Да, Беатрис, догадываюсь, — отвечает он наконец ровным и спокойным голосом. — Ты не бойся, спрашивай. Я не кусаюсь. По крайней мере, не в этом обличье — зубы мелковаты.

Меня узлом скручивает изнутри, а в горле застревает комок, мешающий дышать. Что он такое несет?..

— Мы разве так давно не общались, что ты успел измениться, или у тебя всегда было так плохо с юмором? — пытаюсь я отшутиться, хоть и понимаю, что это не более чем самозащита от его глупостей.

Финч по-прежнему непроницаем и даже не усмехается. Что‑то с ним не так. Вернее, он и раньше казался мне необычным, но сейчас передо мной как будто другой человек.

Или… не человек вовсе?

— А я и не шучу. Ты вызвала меня не для обмена анекдотами, насколько помню, так что я с тобой предельно честен. Ты только спроси… — Финч подается ближе, и теперь он так близко, что я могу рассмотреть в его радужках свое растерянное лицо. — Задай тот вопрос, что крутится в твоей голове.

Я сглатываю, но мерзкий ком не желает исчезать. Отогревшимися пальцами ослабляю шарф на шее, показавшийся мне удавкой. Почему же это так сложно?

Всего лишь один вопрос. Один короткий вопрос, что положит конец нашим играм…

— Кто ты такой, Киллиан? Или тебя лучше называть Брайаном?

Один уголок губ Финча ползет наверх, а сам он, театрально вздыхая, откидывается на спинку скамьи, обламывая иссохшие листья плюща на решетке.

— Ну наконец‑то. Я думал, ты никогда не решишься произнести это вслух.

Не понимаю. Ничего не понимаю…

— Я нашла листовку. Там было твое лицо. Только вот имя было совсем другим… — Я закусываю нижнюю губу, обдумывая следующий ход, как если бы мы вели партию на шахматной доске. — Почему ты представился иным именем? Кто ты и зачем здесь?

— Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо ^[33], — декламирует Киллиан строчки из «Фауста», к которому он так полюбил цепляться.

— Прекрати говорить со мной цитатами! — огрызаюсь я. — Назови свое имя, Киллиан.

Все в округе стихает, пока я жду ответа, и даже ветер покоряется потусторонней тишине. Слышен только громоподобный бой моего сердца.

— Неужели ты еще не догадалась? — Он изумляется вполне искренне и округляет глаза-льдинки. — Я воплощение твоего желания. Твоей темной просьбы, Беатрис, обращенной к нему.

Мне кажется, что я куда‑то проваливаюсь. Что земля под скамьей разверзается и утягивает меня в свои глубины.