Онлайн книга «В Питере НЕжить»
|
В старой Японии была очень популярна салонная игра «хяку моноготари», или «сто страшных историй». Собиралась компания, зажигали сто свечей и начинали травить по кругу жуткие байки. После каждой рассказанной истории одну свечу задували, и считалось, что, когда погаснет последний огонёк, должно случится что-то невыразимо жуткое и беспредельно ужасное. Само собой, об этой милой японской забаве мы ничего не знали. Мы всего лишь развлекались. Но правила на то и правила, что работают независимо от того, хочешь ты того или нет. Начали мы со стандартов вроде Зелёной Руки или Проклятого Портрета, быстро проскочили на пересказы известных ужастиков и рассказов Кинга и Стайна. А там уже рукой подать и до историй из жизни: таинственные голоса, мебель, которая сама собой двигается по квартире, светящиеся фигуры в окнах заброшенного особняка, шаги в абсолютно пустом тёмном коридоре… Одна девочка рассказала, как она купила пиратскую кассету «Руки Вверх!», а там прямо посреди песни кто-то взревел диким голосом и начался угарный дэт-метал. Бедняжка чуть не родила ёжика – прошу прощения, но это цитата. Ну а Лиза Рубина, ты её знаешь, поведала, как она ходила на Крюков канал и видела там утопленника… Мало-помалу, но, несмотря на разбитое сердце, игра меня увлекла. Вот я и решила блеснуть. В конце концов, чем я хуже? Мне тоже было что рассказать. Не знаю только, какой чёрт меня дёрнул вспомнить ту стародавнюю историю на горке. У меня же в запасе имелись и другие, да хоть бы про каштановых человечков или про тайну тринадцати дроздов. Но я рассказала эту. Наверное, на тот момент она показалась мне самой жуткой, а может, из-за глупого подросткового упрямства: мол, раз мне велели никому ничего не говорить, значит, это повод. Не скажу, чтобы мой рассказ произвёл фурор. Может, из вежливости кто и вздрогнул, но чтобы напугать компанию хихикающих девочек-подростков, нужно что-то посерьёзнее невнятной встречи неведомо с кем. Желательно с парой вёдер крови и дюжиной окоченевших трупов, в остекленевших глазах которых застыл невыразимый ужас. Или что-нибудь омерзительное – вот история с крысиным хвостиком в шоколадной конфете пошла бы на ура. А то, что мне самой представлялось жутким до дрожи в коленках, на поверку оказалось… Хм… Неубедительным. Домой в тот вечер я возвращалась не поздно, да и вообще – апрель, уже светло и до белых ночей рукой подать. Идти мне было недалеко – квартал по Разъезжей и потом напрямик проходными дворами. Дорога, которую я и сейчас могу пройти с закрытыми глазами, пусть там всё и поменялось, и понаставили решёток. Я шла, погружённая в самые мрачные мысли о том, что жизнь – тлен, вселенная жестока, никто меня не любит, а на носу – контрольная по физике. С такими мыслями я, ясное дело, смотрела исключительно себе под ноги. Потому и не заметила, когда и откуда он появился. Случайно что-то услышала за спиной, может быть, звуки шагов, обернулась и… Если бы в тот момент на меня вылили бочку ледяной воды, я бы, пожалуй, и не заметила. Он стоял от меня в пяти шагах, а то и ближе. Точно такой же, каким я видела его на горке – прошли годы, а он ни капли не изменился. Очень высокий, нескладный, с руками-палками… Даже одежда на нём была та же самая: чёрный плащ до земли, широкополая шляпа и длинный шарф, скрывающий лицо. Он стоял и едва заметно покачивался из стороны в сторону, и, не знаю, насколько будет уместно это слово, колебался. Дрожал, как не до конца застывший холодец. |