Книга Спи, милый принц, страница 203 – Мэй

Приходить к принцу Линарду было незачем, поэтому бумаги для Николаса передал через Байрона. Тот навещал как можно реже, чтобы не вызывать подозрений. Лидия старательно распространяла сплетни, что Байрон проверяет «бедного принца после разрыва связи». Кое-кто уже решил, что Байрон проверяет степень разложения трупа Николаса.

В общем, Николас не ждал императрицу и смотрел бумаги, насвистывая мелодию, однажды услышанную на улицах Костяного квартала, когда её величество Корделия Равенскорт явилась в его комнату.

Николас так удивился, что уставился на неё во все глаза, не сразу спохватившись подскочить и хотя бы попытаться поклониться как полагается.

– Ах, Николас, ну что ты, – отмахнулась Корделия. – Оставь формальности. Я зашла узнать, как у тебя дела.

– Эээ… хорошо? – Николас растерялся.

Императрица не терялась никогда, она подошла и заключила Николаса в объятия, чем окончательно его смутила.

– Я не хотела беспокоить, пока ты приходил в себя после болезни, – заявила императрица, садясь на кресло и тем самым давая позволение сесть и Николасу.

Насколько он понял, изящной формулировкой императрица поясняла, что пока Николас отсыпался и большую часть времени проводил в постели, она его не беспокоила. За что он точно был благодарен. Зачастую Николас забывал, что Корделия – императрица, он её воспринимал больше как мать Айдена. Предстать перед ней больным и в постели представлялось, мягко говоря, смущающим.

– Завтра возвращается император, – объявила Корделия.

– Наконец-то!

Она улыбнулась:

– Я тоже рада. Мы с Айденом введём его в курс дела, но заходить к тебе он не будет.

Как хорошо! Учитывая, насколько задержали Александра Равенскорта против его воли, и что за это время успело произойти в столице, Николас меньше всего хотел быть рядом с грозным императором, когда ему обо всём сообщат. Пусть большую часть он знал, но его гнева и теней не просто так опасались по всей империи.

– Фелиция Стэнхоуп – пока неофициальная глава Синдиката, – продолжила императрица. – После смерти Мюррея. Но она сразу же заявила о сотрудничестве и держит слово.

– Она не знает, что я жив?

Императрица насмешливо приподняла бровь:

– Если кто-то пророчит её в жёны принцу, это ещё не значит, что сам принц делится с ней государственными тайнами.

Николас фыркнул:

– Да он ни с кем ими не делится! Он и с женой в постели будет подчёркнуто вежлив.

Тут же поняв, что он обсуждает с императрицей личную жизнь её сына, Николас пробормотал «ой» и заткнулся. Неумение держать язык за зубами однажды до добра не доведёт, но Корделия улыбнулась:

– Надеюсь, у него будет такая жена, которая тоже сможет расколоть его скорлупу.

Хотя Айден был принцем и принцем наследным, его родители не настаивали на династическом браке. То есть пока не настаивали. Их собственная личная жизнь сложилась удачно, того же они желали и сыну. По крайней мере, пока его желания не противоречили спокойствию империи.

Иногда Николас задавался вопросом, а если бы Айден влюбился и выбрал себе женщину, брак с которой не нёс короне ничего хорошего? Как бы тогда заговорили император с императрицей?

Но пока Айден работал, а жениться не торопился. С точки зрения империи, время у него было. Не так много, уже пора бы, но было.

– Император займётся делами, – продолжала императрица. – На Айдене пока минимум, он же у нас скорбит.