Книга Спи, милый принц, страница 187 – Мэй

С раздражением Айден отбросил перо. Куцее, невнятное письмо из разрозненных слов. Ни одна из этих фраз не могла выразить, что хотел сказать Айден. Николас верил, что слова имеют силу, но он умел облекать в них мысли, воплощать красиво и приносить клятвы, в которые верил Айден.

А собственным словам Айден не верил. Они были плоскими, не отражали и десятой доли того, что он хотел бы сказать. Поэтому ему было проще выразить себя со связью. Сейчас она тоже мерцала, но Николас не ощущался в ней живым и ярким, как обычно. Скорее, свернувшимся под одеялом, роняющим капли дыхания вперемежку с кровью.

Ведь когда идёт кровь, это означает последнюю стадию чумы, за ней следует смерть. Никто не выздоравливал, если начинала идти кровь.

Ливень припустил ещё больше, барабаня в оконные стёкла, когда Айден поднялся из-за стола и вышел из кабинета. Тяжёлые шаги раздавались в пустом коридоре, где стояли гвардейцы.

В гостиной Николаса обнаружился уставший, вымотанный Байрон вместе с Линардом. Последний приехал во дворец и разговаривал с братом, но замолчал, когда вошёл Айден, поклонился.

Байрон был младшим, и Линард обычно относился к нему покровительственно, но годы сгладили различия, и сейчас Линард глянул на Байрона, ища у него ответа на вопрос, как себя вести.

– Мы оставим вас, ваше высочество, – сказал Байрон. – Но я буду рядом, если… если что.

Если начнётся агония, если Николасу станет слишком больно умирать, при его-то мигренях. Айден подумал об этом жёстко, он знал, как бывает при чуме. Неделями слушал доклады.

Поклонившись, Байрон вместе с Линардом покинули гостиную. Оставшись в одиночестве, Айден ощутил, как вся его жёсткость растеклась по костям, пролилась вместе с дождём в землю. Он не был таким сильным, каким хотел себя показать.

Он знал, где Николас хранил сигареты, взял пачку и выключил зачарованные лампы, оставив одинокую свечу на столе. Но её свет безудержно напомнил храм, и Айден со злостью пустил тени, не просто погасившие пламя, но буквально снёсшие свечу со стола, отправив во мрак под окно.

Тени сейчас отзывчиво ластились вдоль рук, сворачивались на полу под ногами. Это не было нормально, обычно Айден держал их в узде. Может, по этому поводу стучались в кабинет, но после записки и короткого разговора с Байроном, Айден закрылся и велел гвардейцам никого не пускать под страхом смерти. Он никого не желал видеть.

Запертая дверь спальни белела во мраке. Айден подошёл к ней, коснулся кончиками пальцев. Преграда была надёжной, а за ней ворочался голодный зверь чумы, пожиравший тело Николаса. Как бы ни хотел Айден, он не мог войти. Как бы он ни хотел, лекарства от чумы нет, и вместе с кровавым кашлем из Николаса выходят и остатки жизни.

Айден уселся на пол, прислонившись к двери спиной. Она была крепкой, надёжно отрезавшей от спальни, Айден не мог услышать ни звука изнутри. Как и его там не слышали.

Так близко, но всё равно не пересечь границу. Это был королевский дворец, но невидимый крест на двери обозначал заражённого, как намалёванные краской в зачумлённых кварталах. Такая же непреодолимая преграда.

Айден попробовал поднять тени и закутаться в них, как делал Николас. Но Айден не мог понять, что в тенях особенного. Обычные сгустки мрака, пока Айден не захочет придать им форму.