Книга Спи, милый принц, страница 127 – Мэй

Связь они подняли после ужина. Майлз жаждал посмотреть, да и Айден считал, что им с Николасом следует обновить связку. Айден настоял на том, чтобы зачаровать магическую скрижаль на охрану и повесить над дверью.

– Айдз, я дознаватель, у меня в стенах защитных чар больше, чем во дворце, – проворчал Николас.

Но противиться не стал. В отличие от Майлза, вытаращившего глаза:

– Нельзя зачаровывать молитвы Безликого!

Хорошо не сказал, что это богохульство, хотя таковым оно считалось у многих жрецов. Айден как-то не думал, что лорд Дотлер мог быть набожным, и беспомощно посмотрел на Николаса, но тот отрезал:

– Кто здесь в храме воспитывался? Вот и рассказывай о теологии.

Майлза заинтересовало и это, и сама храмовая жизнь. Не то чтобы мальчик мечтал о таком или думал о Безликом больше обычного кинкардинца, но ему было интересно. И, как подозревал Айден, набожность Майлза увеличилась после смерти семьи. Они ведь теперь в объятиях Безликого.

Вельма ругалась с Николасом, пытаясь отправить его в постель, но он категорически отказался, заявив, что сидит дома и не работает, этого более чем достаточно! Хотя и он, и Айден оставались в гостиной, устроившись на диванах, а Майлз большую часть времени провёл с ними, отвлёкшись на визит учителя.

Уильям Моррисон был одним из самых уважаемых преподавателей в Кин-Кардине, и всё равно Николас устроил ему допрос, после которого закашлялся и охрип, Вельма принесла молоко с мёдом и строго напомнила, что стоит беречь горло, если Николас не хочет слечь на неделю или снова вернуть лёгочную болезнь. Он не хотел, и это сработало, чтобы его утихомирить.

Утром Николас заявил, что с него хватит «постельного режима», и теперь перед храмом стоял решительно. А вот заметил мрачно:

– Ты явно выспался, в отличие от меня.

– Лучше, чем мог ожидать.

– Вот видишь! Успокаивающий отвар! Я же говорил, вещь.

Спалось на удивление хорошо, по крайней мере, до того момента, пока Айдена не стиснули кошмары, не вгрызлись в него мутными невнятными образами. Осталось ощущение липкого ужаса и безысходности, когда чужая плоть расползалась под пальцами гнилостными пятнами.

Несколько раз Айден использовал сонные чары, после них не бывало ни кошмаров, ни любых других снов, но такая магия была опасной, она вызывала привыкание.

Айден помнил, как проснулся, надеясь, что хотя бы позорно не кричал. В памяти остались ладони Николаса, гладящие по спине, его просьба Майлзу принести с кухни горячий шоколад. Напиток успокоил, и Айден уснул.

Косясь теперь на Николаса, он подозревал и пытался распознать по связи, уж не разделил ли Николас его кошмары, из-за чего спал хуже, а вот Айден успокоился. Но в эмоциях Николаса ощущалась безмятежность, оставалось поражаться, как хорошо на него влиял шоколад.

Ну и то, что Николас в храме не воспитывался. В отличие от Айдена.

Хотя большую часть тех десяти лет он провёл во Внутренних помещениях, и сейчас Внешние и для него выглядели почти непривычно.

– Каков план? – уточнил Николас.

– Ты меня спрашиваешь?

– Ты здесь жил, а не я. Нам нужно понять, когда пропадали местные черепа и какой жрец передавал их на сторону.

– В хранилище костей должны остаться записи.

– Вот видишь! Поэтому ты здесь. Чтобы указать своему Бойцовому псу, кого хватать.

– Хотел бы я так ткнуть в тех, кто творит запретную магию.