Книга Чернила и кровь, страница 178 – Мэй

– Ты что-то видел? – осторожно спросил Кристиан.

Роуэн сидел, уставившись на воду, но после вопроса поднял голову, почти растерянно оглядел остальных, заметив, как на него смотрят:

– Нет, ничего такого. Но Академия похожа на место, где живут призраки.

– Согласна, – неожиданно поддержала его Лорена.

Она тоже сидела на бортике бассейна, но ближе к колонне, ровно по центру выложенного плиткой цветка. Обхватив колени, положила на них подбородок. Её собранные в косу волосы намокли, и видеть её без пышных локонов было непривычно.

– В Академии правда есть что-то зловещее, – продолжила мысль Лорена. – И здесь столько коридоров и комнат! Да в трети из них годами никто не бывает.

– Слуги заходят, – вставил Николас.

Лорена смерила его самым уничижительным взглядом, на какой только была способна. Чей вес, конечно, уменьшился из-за того, что Николас в воде на спине ничего и не видел.

– Иногда меня удивляет, как ты умудряешься писать стихи, – сказала Лорена. – Твоя практичность меня почти оскорбляет.

– Приятно быть язвой.

Николас заявил это настолько самодовольно, что не оставалось сомнений, насколько ему действительно нравится. Он добавил:

– Может, я и стихи пишу по необходимости? Чтобы было на что шоколад менять.

Что точно вранье. Поэзию Николас любил искренне, всецело и без оговорок. Это Айден усвоил, когда снова собирал в аккуратную стопку раскиданные по комнате книги. Или садился на очередной томик стихов на диване.

Сам Николас писал постоянно, но относился к собственному творчеству с поразительным безразличием.

Он мог записать стихи на клочке бумаги, когда отлынивал от выполнения домашней работы, запихнуть их в учебник и благополучно забыть. Исписанные листы Айден находил и под софой, и под кроватью, куда они случайно залетали, даже в ванной один раз. Скорее всего, стихи пришли Николасу в голову, пока он брился. Он записал их и тут же отвлёкся на что-то другое.

На скромный взгляд Айдена, сочинял Николас хорошо. Что-то выходило хуже или, скорее, более неуклюжим, не доведённым до ума. Но он умел подмечать детали, выворачивать их и представлять в образах так, что при чтении ты невольно оказывался там, внутри этих строк.

– Тебе нравится обмен, – заметила Лорена. – Хотя у твоего отца достаточно средств, чтобы посылать шоколад, если бы ты захотел.

Николас промолчал, и Айдену даже связь не требовалась, чтобы понять, насколько ему неприятно. Конечно, генерал Харгроув мог достать что угодно. Возможно, даже прислал бы это по просьбе сына. Но уж точно Николас никогда и ни о чем не стал бы его просить.

Лорена не была в курсе взаимоотношений Николаса с его отцом. Да никто вроде в поэтическом клубе не был – кроме Кристиана, которому вряд ли известны детали, но в общих чертах точно догадывался. Он-то видел Николаса на крыше после возвращения из поместья.

К известию о предке, который основал Общество привратников, Николас отнёсся… никак. Это было давно, Хэмиш Харгроув несколько раз его прадед, к тому же непрямой предок. Как сказал Николас, он учился в Академии, был среди первых выпускников, а потом предпочёл остаться, будучи младшим сыном лорда без особых перспектив. Его старший брат унаследовал титул, поместье, женился и завёл детей.

– Но это забавно, – заявил Николас. – Мой предок основал тайное общество, а я всего-то накормил принца ведьмиными шляпками!