Книга Сошествие в Аид, страница 20 – Хейзел Райли

— До конца.

— Первый, кто останется совсем без одежды, проиграл, — заключает Афина.

Ньют хочет возмутиться, но Перси удерживает его за плечи. В дверях снова появляется Лиам, осторожно выглядывая внутрь.

— Я слышал, кто-то будет раздеваться?

Я возвращаюсь к Лайвли:

— А что получает победитель?

Афина пожимает плечами, отходит на шаг, освобождая нам пространство.

— Что захочешь. Деньги? Секс? Всё, что угодно.

Я ещё обдумываю её слова, когда что-то касается моей руки. Гермес надевает мне на палец пульсометр. Подмигивает и отходит. Хайдес надевает свой сам, уверенно — видно, что они играют так не впервые.

Афина скрещивает руки на груди и внимательно следит. Обменивается взглядом с братьями — игра началась.

— Хейвен, если бы у тебя была возможность, ты бы переспала с Хайдесом?

Мне приходится собрать всю волю, чтобы не выпучить глаза.

— Нет.

Пульсометр не показывает скачков. Сердце бьётся ровно.

Я бросаю взгляд на Хайдеса. На лице — ноль эмоций. Не думаю, что он этим заделся.

— Хайдес, если бы у тебя была возможность, ты бы переспал с Хейвен?

Я жду его «нет». Жду даже тогда, когда он начинает расстёгивать белую рубашку, снимает её и бросает на пол, оставаясь голым по пояс. Улыбается.

— Хейвен, если бы у тебя была возможность, ты бы переспала с Аполлоном?

— Что за идиотские вопросы? — взрываюсь я. — Они все одинаковые? Ты составила список симпатичных парней, и мы будем его зачитывать?

Гермес складывает ладони рупором:

— Отвечай! Отвечай!

Я склоняю голову, щурюсь.

— Нет.

Пульсометр пискливо оживает — пульс скачет. В комнате наступает ошарашенная тишина. Даже я в шоке. Я не смею глянуть на Аполлона.

А вот Хайдес — смотрит, рот приоткрыт.

Я стягиваю сапоги. На мне остаются майка, юбка и колготки.

— Хайдес, — тянет Афина своим нараспевным тоном, — тебе неприятно, что Хейвен считает Аполлона красивее тебя?

Он даже не думает.

— Да. Хотя очевидно, что красивее я. — И кивает в сторону Аполлона: — Прости.

Аполлон даже не смотрит. Он явно не в своей тарелке. Теперь я замечаю, что он единственный из Лайвли, кому явно не по душе всё это. Возможно, не все они хотят играть в эти игры?

Пульс Хайдеса ровный. Он сказал правду. Хотя в этом и не было сомнений.

Афина начинает кружить вокруг нас, лениво описывая круги. Каждый раз, когда приближается ко мне, меня прошибает дрожь.

— Хейвен, есть хоть что-то, что тебе нравится в Хайдесе? Малейшая, пустяковая деталь.

Я смотрю на него. Я его не знаю, значит, не могу говорить о характере. Но внешне он, конечно, далеко не урод. Однако физическая симпатия держится не только на этом. Я знаю, что рискую, но отвечаю:

— Нет.

Вспышка ярости искажает лицо Хайдеса, и шрам дёргается. Но как только мой пульс ускоряется, он успокаивается. Гермес хлопает в ладони и начинает ржать — единственный, кто шумит. Я стягиваю тонкие колготки и засовываю их в сапоги.

— Хайдес, тебя тянет к Хейвен физически?

Я уже открываю рот, чтобы сказать, что это тот же вопрос, что и «переспал бы ты с ней», но понимаю — нет, это другое. Вполне возможно, для Хайдеса сам акт не имеет значения. Он может лечь в постель с кем-то, кто ему не нравится. Этот вопрос куда глубже.

Хайдес расшнуровывает ботинки и снимает их. Не хочет отвечать?

Гермес делает ещё какие-то шумные звуки, возбуждённый как ребёнок. Аполлон толкает его локтем и случайно скользит взглядом по мне. И тут же отводит.