Книга Он, Она и Париж, страница 54 – Дмитрий Силлов

Видя мой слегка подкисший вид, Брюнет усмехается:

— Поверьте, вы не пожалеете. Большинство людей в мире осведомлены лишь о единственной, самой знаменитой его работе. Но знали бы они, как много потеряли, не копнув чуть глубже.

Мы проходим сквозь стеклянные двери. Брюнет покупает билеты — и вот мы в красивом саду с аккуратно и необычно подстриженными деревьями. Зеленые конусы напоминают ракеты, острыми носами смотрящие прямо в небо. И вот среди этих конусов я вижу ту самую известную на весь мир статую мужчины, сидящего в довольно неестественной позе.

— Она стоит прямо вот так, под открытым небом? — недоумеваю я.

— А что в этом такого? — в свою очередь удивляется Брюнет.

— Ну, я думала, что шедевры такого уровня должны быть по меньшей мере накрыты стеклянным куполом для сохранности.

Мой спутник пожимает плечами.

— Он бронзовый, что ему сделается? А от грязи и голубиного помета его постоянно отмывают специально обученные люди.

Последнее прозвучало несколько пренебрежительно. Не люблю я, когда так говорят о других. Мол, я «голубая кровь», а обслуживающий персонал, возможно, и одного со мной биологического вида, но однозначно второго сорта.

Увидев, что я несколько изменилась в лице, Брюнет тут же реагирует — обезоруживающе улыбается, мол, виноват, ляпнул не подумав. Ладно, с кем не бывает, все мы не ангелы.

Из рощи деревьев-ракет идем в здание музея, с виду особенно ничем не примечательное. Усадьба и усадьба, не сказать, что слишком роскошная. Почему-то мне казалось, что музей столь великого скульптора должен быть более величественным.

Но когда мы входим внутрь, я начинаю понимать — это здание лишь скорлупа, в которой спрятаны настоящие сокровища. Внутри оно пронизано энергетикой гениального мастера, давно покинувшего этот мир — но оставившего грядущим поколениям воистину бесценное наследие.

Скульптуры расставлены тут и там, многие вообще без каких-либо ограждений. Подходи, смотри прямо в удивительно живые глаза статуй, многие из которых кажутся более настоящими и чувственными, чем люди, что ходят между ними.

Мой взгляд притягивает девушка с прекрасной фигурой — позавидовать можно — которая потягивается после сна. Совершенство ее тела восхищает и удручает одновременно. Никогда не жаловалась на фигуру, даже гордилась ею местами, а тут начинаю испытывать комплексы. Щелкаю затвором фотоаппарата. Обязательно приду в отель и после душа встану так же перед зеркалом — чисто сравнить, ибо по сложению мы с ней похожи. А после Парижа, пожалуй, запишусь в фитнес-клуб. Человеческое тело имеет свойство с возрастом меняться не в лучшую сторону, поэтому буду поддерживать себя в форме сколько смогу, периодически сверяясь с идеалом на фото, к которому теперь буду стремиться. Спасибо тебе, Мастер, за твой посыл людям через целое столетие! Ты до сих пор помогаешь нам стать лучше — и не только телом.

Аура этого места обволакивает меня. Здесь всё пропитано красотой, хотя многие фигуры довольно мрачны. Но и эта темная красота всё равно завораживает, заставляя подойти ближе — и замереть на какое-то время. И не понять — то ли ты подпитываешься энергией от этой нереальной красоты, то ли она вытягивает из тебя твои заботы, проблемы и мелкие, незначительные, ненужные мысли, освобождая место для чистого, незамутненного восхищения.