Книга Beg For Me Morally Gray Book 3, страница 91 – Джей Ти Джессинжер

21

КАРТЕР

Сегодня четверг, вторая половина дня. Я не разговаривал с Софией с тех пор, как она ушла в воскресенье утром. А также почти не спал и был практически бесполезен на работе.

Я сижу, ссутулившись, в кресле напротив доктора Сингер, с которой вижусь каждую неделю в это время. Только на этой неделе я почти ничего не говорю.

Я слишком занят, распиная себя.

— Вы сегодня какой-то тихий.

Голос доктора Сингер пробивает брешь в моем маленьком пузыре ненависти к себе. Я смотрю на нее, одетую в темно-синий брючный костюм, сидящую, скрестив ноги, с маленьким желтым блокнотом на коленях и ручкой, занесенной над ним. Ее седые волосы собраны в низкий тугой пучок. За толстыми стеклами очков в металлической оправе ее карие глаза кажутся по-совиному большими.

Хотя они совсем не похожи, она во многом напоминает мне мою мать.

— Я в трауре.

— Что случилось?

Я тяжело выдыхаю и тереблю оборванную нитку на штанине своих джинсов.

— Я убил свой единственный шанс на счастье.

Когда она не отвечает, я пожимаю плечами.

— Знаю. Я снова преувеличиваю. Но на этот раз это правда.

— Чем этот раз отличается от других?

— Тем, что я был близок к тому, чтобы получить все, что я когда-либо хотел, но я все испортил. — Я смеюсь тихо и горько. — Как и всегда.

— Я слышу много категоричных утверждений. Все. Всегда. Из-за таких формулировок сложно двигаться вперед. Негибкое мышление может загнать нас в тупик.

— Я не хочу двигаться вперед, — упрямо говорю я. — Я хочу повернуть гребаные часы вспять, к субботнему вечеру.

Она на мгновение замолкает. Я знаю, что она наблюдает за мной. Наблюдает за тем, как подпрыгивает мое колено. За тем, как я ерзаю на стуле. За тем, как я не могу перестать теребить нитку на своих джинсах. За тем, как страдание покидает меня, словно кровь, стекающая по перерезанному горлу подвешенной свиной туши.

Черт. Не уходи во тьму. Не возвращайся в преисподнюю.

— Вы хотите поговорить о том, что произошло?

Я осознаю, что грызу ноготь на большом пальце, и вытаскиваю палец изо рта.

— София.

— Девушка, которой вы были одержимы весь прошлый год?

Одна вещь, которую я действительно чертовски ненавижу в терапии, – это то, как психиатр может свести весь бурлящий хаос человеческих эмоций к одному нелестному разговору, произнесенному тоном холодной отстраненности, по сравнению с которым ваш внутренний пейзаж звучит как самое печальное, жалкое зрелище, когда-либо существовавшее в истории нашего вида.

И я плачу́ за это.

— Да. Она.

Держа ручку наготове, доктор Сингер молча ждет, пока я продолжу. У этой женщины терпение святой. Или серийного убийцы, выслеживающего свою следующую жертву.

— Я начал с ней встречаться. У нас было несколько свиданий.

— Как это случилось?

— Я случайно встретила ее в кафе. Как я и надеялся.

— Как вы и планировали, — поправляет она.

— Да. Как я и планировал. Впрочем, я сказал ей об этом.

Когда молчание затягивается слишком надолго, я поднимаю взгляд. Доктор Сингер смотрит на меня с тем же невозмутимым выражением лица, что и всегда, только сейчас ее левая бровь приподнялась на одну шестнадцатую дюйма.

Я удивил ее.

— Как это произошло?

— Она попросила меня рассказать ей правду в качестве условия нашего знакомства, что я и сделал.

Доктор Сингер на мгновение поправляет очки и закидывает ногу на ногу, переваривая услышанное.