Книга Царство бури и безумия, страница 8 – Люсинда Дарк

Здесь даже не так ярко, но я так долго пробыла в темноте, что оно ослепляет меня. Я опускаю голову, используя широкую спину стражника, чтобы заслониться от большинства прямых лучей, и продолжаю идти. Мои ноги волочатся по каменному полу, и чем дальше мы идем, тем более узнаваемыми становятся окрестности Академии.

Я замечаю знакомые здания и каменные арки, которые ведут в помещения Терры для купания или приема пищи, а также те, которые ведут в запретные сады и внутренние дворики. Я снова закатываю глаза, что скрыто от стражника, поскольку он ни разу не остановился, чтобы оглянуться. Я в наручниках, но нет даже цепи, ведущей от наручников к его руке. Он просто идет рядом, как будто ожидает, что я сделаю то, чего от меня ожидают. И… что ж, в этом есть смысл. В конце концов, я следую за ним.

Тем не менее, все это так нелепо. Удары плетью. Тюремное заключение. Все это из-за мелочности и правил, призванных продемонстрировать, кто главный. Меня возмущает напряжение, охватившее мои мышцы, скручивающее позвоночник и растекающееся по ногам и рукам, пока я продолжаю идти.

Стражник выводит меня с нижних уровней и жилых районов. Наконец, мы возвращаемся к месту, где всего несколько дней назад умерли несколько Смертных Богов. Я следую за ним по длинному темному туннелю, вздыхая с облегчением от приглушенного света, несмотря на то, что я знаю, что ждет меня в открытом конце на дальней стороне.

Мы выходим на арену, и хотя я наполовину ожидаю, что раздадутся крики одобрения, я слышу только ледяную тишину. Я поднимаю голову, сбитая с толку, думая, что, возможно, они еще не собрали Академию, чтобы засвидетельствовать мое наказание. Но они здесь. Все ученики. Наставники. Преподаватели. Все они сидят на трибунах почти так же, как и несколько дней назад во время боев за продвижение. Есть несколько ледяных улыбок, жестокие глаза сверкают весельем, а некоторые прямо передают дензы взад и вперед — делая ставки на то, как долго я продержусь или даже умру здесь сегодня, без сомнения.

Впереди, в самом конце арены, за поворотом на самой дальней стороне, я замечаю три знакомых лица. Мои мышцы снова напрягаются, на этот раз по другой причине. Ярость, негодование и что-то еще, чему я не могу дать названия, переполняют меня изнутри, врываясь в меня, как существа из самых темных глубин океана — те, что заманивают моряков и других людей в свои воды, прежде чем утащить их под поверхность моря, чтобы полакомиться их плотью и костями.

Они трое скорее стоят, чем сидят, и наблюдают за мной со смешанными выражениями лиц. Теос выглядит расстроенным, его брови сдвинуты, а губы поджаты. Когда он ловит мой взгляд, то инстинктивно наклоняется вперед. Черт. Я тут же отворачиваюсь. Плохая, блядь, идея — это была такая плохая идея — уступить ему той ночью.

Следующее лицо, которое я замечаю, — Каликс. В отличие от Теоса, выражение его лица совершенно непроницаемо. Его зеленые глаза похожи на замерзший мох. В них нет ни тепла, ни света. Когда он наблюдает за мной, его зрачки сужаются и удлиняются, как щелочки, а не округлые зрачки смертного. Я моргаю, и его зрачки возвращаются в нормальное состояние.

И наконец-то Руэн. Руэн, гребаный Даркхейвен. Мой подопечный в академии и мой предатель. Он стоит оперишься руками о перила, отделяющих трибуны от арены несколькими футами ниже. Он выглядит… огорченным. На лбу у него выступили капельки пота, а лицо слегка покраснело. Я осматриваю его, гадая, какого хрена… кровь. Я замечаю ее, всего несколько капелек на его горле, чуть дальше и почти незаметных. Он дрался с Теосом? Я перевожу взгляд обратно на упомянутого Даркхейвена, но он даже не смотрит на своего брата. Нет? Что за…