Книга Чужая невеста. Баллада Пепла и Льда, страница 69 – Анна Платунова

Он указал на жидкость, налитую в кружки.

– Это кроветворный настой. После процедуры ты должна выпить его полностью.

Я понюхала темную жидкость. Пахла она гадко – будто бы тиной и лягушками, на вкус наверняка не лучше.

– Не кривись! – прикрикнул на меня князь Данкан. – Сосредоточься! Перед тобой инструментарий ткача. Я подготовил для тебя собственный набор, позже я научу тебя чистить кинжал и кровесборник, покажу, как правильно упаковывать флаконы.

От этого разговора, от потухшего взгляда и размеренного голоса Данкана меня замутило.

– Во время сбора крови лучше очистить мысли от сильных эмоций, расслабить разум. Я научу тебя медитации…

– Не нужно, – довольно резко оборвала я старика. – Отец научил меня медитации.

– Отец, – хмыкнул он. – Что же, отлично. Приступим. Я первый. Смотри и повторяй.

Данкан провел лезвием по запястью, подставил под тонкую струйку кровесборник и указал на метки на внутренней поверхности.

– Один флакон. Два. Три.

Он прикрыл глаза и погрузился в медитацию, пока сосуд наполнялся кровью. Едва густая алая жидкость доползла до верхней метки, князь быстро прижал порез бинтом, на который заранее была нанесена заживляющая мазь, а после в несколько глотков осушил кружку.

– Теперь ты. Справишься или помочь?

– Справлюсь! – процедила я сквозь сжатые губы.

Холодное остро заточенное лезвие почти не причинило боли. Плохо только, что теперь запястья покроют тонкие шрамы, как у самого Данкана – его руки будто расчерчены полосками вплоть до локтя. «Я ива на ветру… – мысленно произнесла я, глядя, как, капля за каплей, кровь ткача заполняет сосуд. – Я гнусь, но не ломаюсь…»

– Плохо порезала, – недовольно сказал Данкан. – Придется долго ждать.

Он осторожно разливал из узкого носика драгоценную жидкость по сосудам, закупоривал пробками и тщательно обвязывал каждую вощеной бумагой.

Флакон ничем не отличался от стандартных сосудов для хранения крови: такой же носил на груди Фрейн, чтобы изменить внешность. В начале ужина он бросил артефакт на стол и забыл о нем, а я, дождавшись момента, когда князь Лэггер отвлечется на разговор с полковником Виром, а принц ненадолго выйдет на свежий воздух, припрятала флакон в карман. Надо придумать, как передать его ректору Кронту: для оппозиции новое изобретение тайной императорской лаборатории окажется полезным.

– Достаточно! – прервал меня наставник. – Ни одной капли не должно пропасть напрасно. Ты зазевалась и перелила!

Да, я отвлеклась на мои шпионские размышления и пропустила момент, когда кровь поднялась над последней меткой.

– Бинт! И настой!

Я послушалась, решив, что не стану попусту тратить нервы, расстраиваясь из-за грубости Данкана. Он больной старый человек, ему бы сейчас сидеть у камина, греть косточки, а не по гарнизонам разъезжать. Горько-соленая жидкость встала колом в горле: ни туда, ни сюда.

– Глотай! Это неприятно только первое время.

Я с трудом протолкнула кроветворный настой в желудок, а Данкан тем временем перебинтовывал мое запястье. Выглядел князь ужасно, но руки по-прежнему были тверды, пальцы не тряслись. Не знаю, что он увидел на моем лице, когда я переводила взгляд с покрытой желтыми пятнами пергаментной кожи рук на облепленный жидкими волосами череп.

– Тебя не ждет такой финал, – сказал он уставшим голосом, в котором впервые пробилось что-то похожее на живое человеческое чувство. – Ты природный ткач, с врожденным даром. В отличие от меня.