Книга Баллада Пепла и Льда, страница 33 – Анна Платунова

— Почему кадет Лейс не заблудился? — спросила Медея; в отличие от остальных она не заинтересовалась нашими побитыми физиономиями и не повернулась, за что я неожиданно оказалась ей благодарна.

— Вероятно, это влияние дара в его крови, — не оглядываясь и не замедляя хода, объяснил Эйсхард. — Он еще не пробудился, однако может проявляться таким образом.

— Ой, как интересно! — всплеснула руками Фиалка. — А я подмечаю разное! В лабиринте первая заметила ключ и вообще всякие мелочи! Каким может быть мой дар?

— Возможно, ты следопыт — проводник по разоренным землям. Но это лишь предположение, дар может оказаться совершенно непредсказуемым.

Я задумалась: а какие у меня достоинства? Я совершенно обычная девушка. Не самая сильная, не самая умная, не такая глазастая, как Веела, разве что упрямая, но это едва ли можно записать в добродетели.

— А вы? Какой дар у вас? — спросил Барри, и многие голоса подхватили:

— Да! Какой? Скажите, эфор Эйсхард.

Удивительно, как мы не спросили раньше. В Академии, где дар во многом определяет человека, это главный вопрос. Просто мы пока не привыкли, что теперь, кроме имени и происхождения, вполне естественно будет узнать о даре. Я сразу подумала: какой дар у мейстери Луэ? А у доброй Мишель? У насмешливого Ярса?

— У меня их два, — сказал Лед. Группа завистливо ахнула, а Эйсхард и ухом не повел, будто это совершенно обычное дело — два дара, и добавил загадочно: — С первым вы познакомитесь уже довольно скоро.

«Ну конечно, как же обойтись без налета таинственности! О, я такой странный, такой неповторимый, не стану говорить прямо — зачем? Лучше напущу тумана, а вы преклоняйтесь и восхищайтесь! Тьфу!»

Он свернул на аллею, на дорожку, вымощенную кирпичами. Шаг-другой, и вот уже выгоревшие на солнце розовые кирпичи обернулись ярко-алыми, потемневшими от влаги: мы снова очутились в переходах старого форта и приближались к высоким двустворчатым дверям.

Командир обеими руками толкнул их, отворяя проход в широкое пространство тренировочного зала, откуда пахнуло застоявшимся запахом пота, кожи, сырости и почему-то специй. Я слышала, что корицу и порошок имбиря применяют для разогрева мышц перед тренировками, но на границе Империи, где располагался папин гарнизон, их можно было достать лишь за баснословные деньги, так что обходились без стимуляторов.

— Вперед, желторотики.

Эфор Эйсхард сделал приглашающий жест, пропуская нас вперед, и мы, опасливо озираясь, толкаясь, медленно входили в гулкое помещение с высокими потолками. Одна стена от верха до низа оказалась стеклянной, из этого огромного окна открывался вид на тот самый парк. Лучи солнца, дробясь, ложились косыми полосами на пол, на джутовые циновки и маты, из которых кое-где торчали пучки соломы.

Вдоль других стен тянулись спортивные снаряды. Деревянные манекены с торчащими в разные стороны шипами для отработки ударов, козлы, лежали сваленные грудами гири, к стенам крепились жерди и перекладины, с колец на потолке спускались канаты.

Основное пространство занимали маты для отработки навыков рукопашного боя.

— Каждый вечер я стану тренировать вас в этом зале, — сказал Лед. — Найду ваши слабые стороны и составлю индивидуальный план занятий.

Мы молчали, подавленные отнюдь не радужными перспективами до седьмого пота вкалывать в тренажерке. И это не считая утренних занятий по физической подготовке. Лекций, домашних заданий, семинаров, а еще… практикумов по специализации!