Книга Баллада Пепла и Льда, страница 119 – Анна Платунова

Лед вздел оружие, размахнулся. Я зажмурилась, почти поверив, что отравленное острие пронзит мое плечо…

Создание содрогнулось. Сделалось тихо-тихо. Хватка цепких пальцев ослабла. Ронан шумно выдохнул с облегчением. Лишь тогда я решилась посмотреть.

Увидела прямо над собой умиротворенное и будто бы задумчивое лицо. Майя теперь снова напоминала юную девушку, какой была при жизни. Она моргнула раз-другой и медленно осела, навалившись на меня.

Выбраться из-под невесомого тела не составило труда. Гуль лежал лицом вниз. Тонкие белые руки на глазах чернели, и тело гуля превращалось в горстку праха. Налетевший порыв ветра подхватил легкие частички. Ветер тихо гудел, выдувая сквозь разрушенные рамы печальную песню, позвякивали остатки стекол в рамах: будто погибший город пел Майе прощальную колыбельную. Мы молчали почти минуту, почтив ее память и память всех, кто не выжил во время Прорыва.

Так и не сказав ни слова, Эйсхард отправился к дверям. Приложил пластину-ключ, сурово бросил:

— Выходим.

Лесли первый кинулся вон. Ронан задержал взгляд на командире и кивнул, прежде чем выйти. Веела брела, глядя под ноги. Я подобрала стик и шла замыкающей. Эйсхард не смотрел на меня, его лицо застыло, и сам он снова превратился в глыбу льда. Запретил себе чувствовать.

Так нельзя. Это его когда-нибудь убьет…

Веела придержала дверь, дожидаясь, пока я выйду. Деревянное полотно с шумом ударилось о косяк за моей спиной. В коридоре казалось сумрачно после холодного света северного города. Не знаю, что одногруппники прочитали на наших лицах, но болтать они перестали.

— Что там случилось? — спросил за всех Атти. — Что с Лесли?

Лесли трясся у стены, сжавшись в комочек.

— Где Эйсхард? — спросила Медея.

Где же он, правда? Почему не вышел? Мы выжидательно уставились на дверь, но командир не торопился покидать пространственный карман.

— Рон, расскажи им, — пробормотала я и ринулась обратно.

Нельзя его сейчас оставлять одного.

Разрушенный город был на месте, а вот Эйсхарда я увидела не сразу. Сначала услышала глухие удары о стену. Обогнула ее и увидела Тайлера, который с остервенением колотил кулаками по выщербленным камням. Он стесал костяшки в кровь, но останавливаться не собирался, вытесняя физической болью душевную.

Он так себя искалечит! Надо его остановить немедленно!

— Тайлер!

Я подскочила к Эйсхарду и схватила его за руку, занесенную для очередного удара. Повисла на предплечье всем весом, но его все равно оказалось недостаточно: Лед стряхнул меня, как котенка. Я отлетела и впечаталась спиной в каменную кладку. В следующий миг жесткая и сильная рука стиснул горло.

Мир сузился до одного лица: мраморно-белого, обрамленного вспотевшими черными волосами. В пронзительных синих глазах плескались злость и боль. Он держал меня крепко, не позволяя шевелиться, однако пока не сжимал пальцев. В напряженной руке Эйсхарда ощущалась такая мощь, что я не сомневалась: одного рывка хватит, чтобы переломить мою шею, будто сухую тростинку.

— Давай, — прошептала я. — Сделай это. Если тебе станет легче. Только это все равно не вернет Майю. Не вернет твоих родителей.

Пальцы Эйсхарда дрогнули, тень пробежала по лицу: он приходил в себя, возвращался из омута тьмы, почти затянувшей его на самое дно. Он опустил руку. И следом поникли плечи. Передо мной стоял живой парень, опустошенный и лишенный надежды.