Книга Хозяйка старой пасеки 2, страница 25 – Наталья Шнейдер

— Шли бы вы домой. Нас четверо мужчин, и мы разберемся.

Я мотнула головой. Заставила себя выпустить его руку и прибавила шагу — впрочем, он все равно шел впереди, и, когда он остановился как вкопанный, погасив огонек, я едва не врезалась в его спину. Сдвинулась, выглядывая, и застыла.

Над опрокинутой колодой стоял медведь.

«Мишка очень любит мед. Почему, кто поймет?» — закрутилось в голове.

Вот только метрах в пяти от меня оказался не смешной увалень из мультиков. Гора мышц, покрытая шерстью, а на лапе, которой он прихлопнул пчелу на носу, когти были длиной с человеческий палец.

— Глаша, немедленно домой! — приказал Стрельцов.

Я отступила на шаг, неосознанно подчиняясь. Но тут Полкан наскочил на медведя, норовя вцепиться в бок. Зверь, рыкнув, отмахнулся. Я вскрикнула: показалось, что когти сейчас развалят пса надвое, однако Полкан увернулся. Зарычав не хуже медведя, снова кинулся на хищника. Сама не понимая, что делаю, я дернулась к ним.

Чьи-то руки обхватили меня, прижимая к твердому телу. Запах — свежий и терпкий — на миг успокоил. Стрельцов задвинул меня за спину, и одновременно откуда-то вылетел сгусток света, рассыпался искрами перед самым носом медведя.

Хищник подпрыгнул и помчался к нам. Куда только подевалась его неуклюжесть — хищник несся стремительно и целеустремленно. Хватило пары заполошных ударов сердца, чтобы он оказался совсем рядом.

Кажется, я закричала.

С поднятой руки Стрельцова слетел ослепительно яркий шарик не крупнее ореха. Медведь взревел. Запахло паленым. Медведь продолжал бежать. Стрельцов не сдвинулся ни на волос — только вскинул перед собой руки, словно выставляя щит, и, наткнувшись на эту невидимую преграду, медведь сполз по ней, бесформенным комом шерсти сложился у ног человека.

Я осела в траву: колени просто подогнулись.

— Глаша! — Стрельцов обнял меня, приподнимая, затормошил. — Глаша, вы…

— Все хорошо, — выдохнула я. — Напугалась до полусмерти.

— Нюхательные соли…

В его голосе появилась неуверенность — и я едва не рассмеялась, настолько нелепо и неожиданно это было после того, как он не отступил перед огромным разъяренным зверем.

Полкан сунулся под его руку. Я обняла его, зарылась носом в теплую шерсть, безуспешно пытаясь унять дрожь, колотившую тело.

— Куда ж ты полез, бестолочь, сожрали бы тебя не поморщившись!

Полкан вывернулся из моих объятий и начал вылизывать мне лицо, улыбаясь во всю пасть.

Я заставила себя встать. Колени все еще походили на желе, мороз пробегал по коже.

— Вы спасли нас всех.

Голос тоже никак не желал успокоиться, и кроме страха в нем прозвучало что-то… какое-то первобытное восхищение, от которого я сама растерялась.

Стрельцов откинул со лба волосы, явно смущенный.

— Глупости. Остальные бы справились, просто я оказался ближе и успел раньше.

— Не скромничайте, ваше сиятельство, — вмешался Гришин. — Это ж надо так: с одного огневика, да вот такусенького, — он сложил пальцы щепотью, — здоровенную зверюгу взять! Прямо в глаз! Наверняка даже шкуру не подпалили.

Я снова посмотрела на огромную тушу. На Стрельцова. Под полной луной, заливавшей луг, было светло почти как днем, и я разглядела, как смущение в его взгляде сменяется чем-то похожим на удовольствие. Будто ему действительно было приятно произвести впечатление — или мне хотелось так думать? Хотелось думать, будто его интересует что-то — или кто-то — кроме долга?