Книга Хозяйка старой пасеки 2, страница 106 – Наталья Шнейдер

— Обычно в таких случаях к штрафу добавляют розги.

Меня передернуло. Стрельцов это заметил.

— Вы хотите проявить милосердие. Но подумайте, не примут ли его за слабость.

Я неохотно кивнула. И все же все внутри противилось самой идее. Боль и унижение еще никого не сделали лучше и если чему и научили — ловчее выкручиваться и тщательнее заметать следы. Надо придумать какой-то другой выход. Увеличить штраф? Будет еще хуже. Скажут, что шкура своя и заживет, а вот деньги поди заработай.

— Хорошо, я назначу разбирательство на ближайшие дни.

Вот еще одна забота! Может, свалить ее на Нелидова? Нет. Тут как с учениками: каждый новый класс испытывает учителя на прочность. Если я сейчас спрячусь за спину управляющего — дам понять, что со мной можно не считаться.

— Не затягивайте. Я выпустил мужика, но не стоит оставлять ситуацию висеть в воздухе.

— Он не сбежит?

— Куда справный мужик побежит от дома и хозяйства? К тому же, если он так поступит, его семья станет в деревне изгоем. Нужно быть вовсе… — Он покрутил рукой, подбирая слова. — Вовсе ничего в душе не иметь, чтобы так поступить.

Я промолчала, сделав себе мысленную зарубку навести справки о семье старосты. Прямо помогать им было бы неправильно: говоря в терминах кинологов, незачем подкреплять нежелательное поведение. Но приглядеть и подумать стоило.

— Что касается Савелия, — вернул меня на землю Стрельцов. — Я никак не могу понять, зачем ему разрушать вашу пасеку.

— Месть? — предположила я. — Он лишился места, где мог воровать сколько угодно. А потом вы его еще и подстрелили.

— Тогда разумнее было бы спрятаться и выздоравливать, а не мстить.

Я хмыкнула.

— Когда это жажда мести согласовывалась с разумом? Вы только что рассказали мне про женщину. Она лишила своих детей кормильца, а сама пошла на каторгу. Что в этом разумного?

— Савелий — не темный мужик, а образованный дворянин, — покачал головой исправник.

— Был бы он разумным, не полез бы в дом в ту ночь. — Я подумала и добавила: — Если это был он. Бледность Савелия можно объяснить, к примеру, недосыпом или голодом.

Стрельцов ответил не сразу, и по его отсутствующему лицу было видно, что он перебирает события той ночи. А мне, как назло, вспомнился не огненный шар, летящий в голову, а нечаянные объятья и реакция, которую я почувствовала сквозь тонкую ткань. Как же некстати!

— Тот, ночной тать, выглядел опытным и хитрым. Быстро сообразил, что нагретые нюхательные соли будут вонять, травмируя чувствительный собачий нос.

— Дымовая завеса из подушки, — подсказала я, от души надеясь, что он не заметит мои горящие щеки.

— Да. Приманить медведя — тоже хитрое решение. Но чтобы тот же человек не сообразил: я примчусь на потревоженное заклинание?

— Опыт не означает всеведения, а хитрость — магической силы, или я ошибаюсь?

Стрельцов кивнул.

— Возможно, вы просто сильнее, — продолжала я. — В смысле, ваши заклинания. Савелий — если это Савелий — думал, что взломает их, но не сумел и убрался.

— Возможно, — согласился Стрельцов. — Но остается вопрос — зачем? Что такого на вашей пасеке, что очень мешает вашему бывшему управляющему? Конечно, можно предположить, что, лишившись работы у вас, он предложил свои услуги Лисицыну. Устранить конкурента, как вы выразились. Но… простите за откровенность…