Книга Хозяйка старой пасеки, страница 83 – Наталья Шнейдер

Возвращаясь на кухню, я мысленно хихикала, представив, как будет выглядеть исправник в расходящемся на груди халате. Хотя, наверное, по-любому приличнее, чем в сорочке-мини. При этой мысли запылали щеки, я ругнулась. Это просто невыносимо! Как бедные подростки умудряются дожить до взрослого возраста со всеми этими гормональными фортелями! Мозгами ведь прекрасно все понимаю — толку-то!

Когда я вернулась на кухню, там уже хлопотала Мария Алексеевна. Платье она надевать не стала, но задрапировалась шалью так искусно, что только кружевные рукава сорочки выдавали ее дезабилье.

— Нашла? — Она развернула халат, встряхнула. — Да, как я и говорила, едва влезет. Ну да другого ничего нет.

— А Варенька спит?

Я сама хмыкнула — слишком уж не вязалось это предположение с шебутным характером графини. В другой ситуации я бы, пожалуй, даже посочувствовала ее кузену, которому свалилось на голову такое сокровище. Сейчас же я только мстительно усмехнулась вспомнив, что он собирается увезти ее обратно. Варенька не хуже Полкана умела доносить свое недовольство ситуацией, пожалуй, даже лучше, потому что и язычок у нее был подвешен как надо. Так что, даже если граф и сумеет построить ее на время, она все равно найдет способ отыграться.

И все же при мысли о том, что завтра, ранним утром, она уедет, мне стало грустно. Мария Алексеевна, конечно, чудесная женщина, но чересчур уж мудрая и здравомыслящая: рядом с ней я чувствовала себя старшеклассницей. Юная графиня замечательно уравновешивала атмосферу своей непосредственностью и юной энергией.

Странно, как я успела привязаться к обеим за какой-то неполный день. С другой стороны, за этот день произошло столько, что хватило бы на полжизни.

Генеральша стукнула в дверь, сунула в приоткрытую щель халат.

— Это в дополнение ко всему остальному, — сказала она, прежде чем дверь закрылась.

— А Варенька? — переспросила я.

— А сейчас спустится. Она одевается.

— Без камеристки?

Почему-то я была уверена, что избалованная дворяночка без помощи и чулки надеть не сумеет. Генеральша пожала плечами.

— Камеристок здесь нет, как и горничных, однако графиня отказалась выходить из комнаты неодетой. Я предложила ей ограничиться шалью: это было бы намного благопристойнее, чем то, как сейчас щеголяют на балах. Она отказалась. Я не стала настаивать, — добавила она с тем особым выражением, какое бывает у умудренных опытом людей, наблюдающих за чужими бесполезными хлопотами.

Пока мы разговаривали, она заварила свежий травяной чай, достала из шкафа ложку с медом и бутылочку малиновой наливки.

— Я не поблагодарила вас за наливку, прошу прощения. Она действительно была очень кстати вечером и не помешает и сейчас.

— Это Граппина. Были у покойницы и достоинства: наливки она ставила прекрасные.

— Когда я утром разбирала кухню, в ней ничего не было.

Мария Алексеевна рассмеялась.

— Я нашла ее в буфете. Там целая батарея оказалась: малина, смородина, вишня, зверобой, мята. Надо их тебе под замок переставить, чтобы не искушали никого, а то шастают тут всякие.

— А они нормальные или как копорка? — на всякий случай спросила я. Малиновая, конечно, была чудо как хороша, но вдруг она исключение?

— Нормальные, нормальные. Я их попробовала. Говорю же, покойница мастерица была в этих делах. Да и любила очень, пожалуй, даже чересчур. Впрочем, не возьмусь ее судить. Много ли радости у нее было в жизни, если даже чая нормального не покупала, копоркой пробавлялась?