Книга Хозяйка старой пасеки, страница 8 – Наталья Шнейдер

— Ну что вы! Исключительно исполняю долг порядочной хозяйки: гости не должны скучать.

Стрельцов закашлялся в кулак. Варенька захлопала ресницами. Может быть, она бы и сообразила, что ответить, но экономка влезла первой.

— Глашка, что ты несешь, полоумная! — зашипела она.

Я проигнорировала вредную тетку. Изобразила тяжелый вздох.

— Впрочем, к большому моему сожалению, мне придется разочаровать вас дважды. Во-первых, я никого не убивала. Родственники, конечно, бывают совершенно невыносимы, но стоит ли руки марать? Во-вторых, топор по-прежнему находится во лбу моей покойной тетушки. А ее тело — там же, где его обнаружили утром, как и полагается до прибытия властей.

— Что ж, проводите меня к телу, — вмешался исправник.

Я посмотрела на свои руки, на ведро с грязной водой.

— Если вы не торопитесь, то подождите немного, пожалуйста. Если же дело не терпит… — Я мотнула подбородком в сторону экономки. — Проводите его сиятельство к месту преступления.

Не знаю, правильно ли я поименовала исправника. Сам он и бровью не повел — но поди пойми, потому ли, что я не ошиблась, или как человек вежливый не стал замечать моей ошибки. Экономка поджала губы — опять же, то ли потому, что я не так титуловала представителя власти, то ли недовольна, что я осмелилась ей приказывать.

— Труп лежит там не первый час, и, думаю, не случится ничего серьезного, если он пролежит еще пару минут, — пожал плечами граф.

Бросил выразительный взгляд на сестру, которая только что не приплясывала от нетерпения.

— Спасибо. Присядьте. — Я указала на лавку: других мест, чтобы присесть, на этой кухне не было. — Вы, графиня, тоже. И вы, пожалуйста, — обратилась я к мужчине с белоснежными висками, до сих пор молча стоявшему в коридоре.

— Мы были представлены, Глафира Андреевна, — поклонился тот. — Иван Михайлович.

— Иван Михайлович любезно согласился обследовать тело, чтобы не посылать в город за уездным доктором, — сказал Стрельцов.

— Замечательно, — кивнула я.

Правду говоря, ничего замечательного в происходящем я не видела. Я моментально выдам себя, если и дальше не буду узнавать людей, с которыми была знакома Глафира. Попасть в дурдом и в наше время удовольствие небольшое, а в это — и думать не хочется.

Впрочем, нет: просто замечательно, что эксперт приехал относительно быстро. Не знаю, сколько отсюда до города, но что-то подсказывало мне: до конца дня бы точно не обернулись.

— Подождите, пожалуйста, я сейчас.

Я подхватила поломойное ведро. Тяжеленное, зараза: пропитавшееся водой дерево весило едва ли не больше, чем содержимое. И все же нечего ему посреди кухни торчать: по закону подлости непременно кто-нибудь споткнется, не опрокинет, так расплещет.

— Позвольте мне. — Не успела я опомниться, как исправник выхватил ведро из моих рук. — Незачем барышне таскать тяжести.

— Спасибо, — не стала возражать я.

Не удержавшись — как, оказывается, сложно быть молодой! — добавила:

— Однако мне не впервой.

— Я это заметил.

Его голос прозвучал неожиданно сухо. Интересно, что успел напеть про «меня» приказчик по дороге. Пока я размышляла, как бы поаккуратнее об этом расспросить, исправник распахнул дверь.

Раздался визг. Что-то пегое слетело с лестницы, возмущенно гавкнув, заскулило. Стрельцов проглотил ругательство.

Тощий грязный пес попятился, одновременно умудряясь и рычать и скулить.