Книга Хозяйка старой пасеки, страница 10 – Наталья Шнейдер

— Пойдемте в дом, — сказал исправник. — Не хватало вам простыть.

— Да, спасибо.

Кухня окутала меня теплом, но едва я расслабилась, как напряглась снова. Над доктором, сидящим на лавке, нависал управляющий, что-то говоря. Заметив меня, тут же замолчал, выпрямился. Интересно, что же он там нашептывал? Впрочем, можно догадаться.

Вымыв руки, я шагнула к печи и остановилась, едва не хлопнув себя по лбу. Приблудного пса собралась кормить, а людей? Правда, людей, в отличие от собаки, я не приглашала остаться. И все же неловко как-то.

— Вы голодны, господа? У меня есть гречневая каша.

Сливочного масла я не пожалела. Холодильников здесь, естественно, не было, и оно хранилось в глиняной крынке, залитое соленой водой. Так что экономить не было смысла: дольше недели все равно не простоит.

Варвара вытаращилась на меня так, будто я предложила ей поесть из собачьей миски. Мужчины остались невозмутимыми, но, похоже, я действительно сделала что-то не то, потому что экономка прошипела:

— Точно ума лишилась!

— Сперва работа, потом трапеза, — вежливо улыбнулся Иван Михайлович.

— Да, конечно. Пожалуйста, погодите полминуты. Я обещала…

Бросив немного каши в глиняную миску и плеснув воды в другую, я вышла во двор. Пес сидел, будто понял, о чем я ему говорила, и ждал.

— Вот, держи. Знаю, что одной кашей тебя кормить нельзя, но уж что есть.

Он несколько раз лакнул воды — я выдохнула — а потом жадно начал есть кашу.

Оставив миски на улице, я вернулась в дом.

— Еще раз прошу прощения, господа.

— Не за что, — сказал Стрельцов. — Вы дали нам возможность отдохнуть после дороги верхом. Из-за недавних дождей в коляске до Липок не доедешь.

— Деревня и есть деревня, — фыркнула Варенька, задрав нос. — В Ильин-граде все мостовые каменные.

И в деревню ее понесло явно не по собственной воле.

— Да, отдохнуть было необходимо: в моем возрасте поездки верхом даются не так просто, — сказал Иван Михайлович. — Несколько минут промедления трупу уже повредить не могут. — Он хмыкнул в бороду. — Надеюсь, там действительно труп. Был в моей практике случай: приехали на убийство, а покойник оказался живехонек. Притом что топор практически полностью ушел в ткань мозга…

Управляющий сглотнул.

— Выйду подышу с вашего позволения.

— Простите. — Доктор смущенно улыбнулся. — Забыл, что вне профессиональных кругов…

— Ничего страшного, — успокоила его я. — Меня вы не напугали. Я проверила пульс на шее. К тому моменту челюсть уже окоченела…

И врач, и исправник изумленно уставились на меня.

— Вы обратили на это внимание? — спросил Стрельцов.

— Трудно было не обратить на это внимание, когда касаешься сонной артерии. Я хотела закрыть покойной рот, но, как я уже сказала, мышцы окоченели и ничего не вышло.

Не добежавший до двери на улицу управляющий сложился, не справившись с тошнотой.

— Так что к рассвету тетушка была мертва уже минимум три часа. — Я повысила голос: — Савелий Никитич, возьмите вон то ведро, — я указала на предмет, который раньше обозвала «лоханью для помоев», — и уберите за собой.

Управляющий и экономка уставились на меня так, будто я потребовала что-то совершенно непристойное.

— Да как ты смеешь? — прорычал он. Серо-зеленый цвет лица сменился на багровый румянец.

— Вы хотите заставить убираться… — я вдруг поняла, что понятия не имею, как зовут экономку, и просто ткнула в нее пальцем, — ее?