Книга Хозяйка старой пасеки, страница 57 – Наталья Шнейдер

— Ты все правильно помнишь, — кивнула графиня. — Барышня встает и кланяется, только когда ее представляют человеку намного старше, по возрасту или титулу. — Она рассмеялась. — Но как было не почтить вниманием такого милого пса?

Полкан гавкнул и положил голову ей на колени. Варенька снова начала его гладить.

— Возможно, у него блохи, — предупредила я.

— Ничего, — отмахнулась она. — Сейчас вычешем, выкупаем и будет у нас красавчик. Правда? — обратилась она уже к Полкану.

Тот завилял хвостом. Я подала Вареньке гребень.

— Да ты ж мой умница! — заворковала она, начиная расчесывать длинную шерсть. — Ты точно ничей? Может, тебя хозяин потерял и ищет?

Полкан вывернулся из ее рук, попятился мне за спину.

— Похоже, ему не хочется возвращаться к хозяину, — заметила я. — Если человека, который довел свою собаку до такого состояния, вообще можно назвать хозяином.

Я погладила пса.

— Не бойся, ты теперь мой, и я тебя никому не отдам. — Я снова повернулась к Вареньке. — А может, и не было у него никакого хозяина, а у нас просто воображение разыгралось.

Полкан, конечно, пес умный, успел это не раз показать — но не настолько умный, чтобы понимать человеческую речь от первого до последнего слова.

— Наверное, ты права. Такой умница не мог потеряться. Значит, и не было хозяина. — Она протянула руку. — Я не хотела тебя напугать. Иди сюда, не бойся: как Глаша решит, так и будет.

Пес не стал протестовать, дал себя погладить. Мы взялись за гребни. В четыре руки дело пошло быстро. Полкан стоял смирно, не вырывался, когда неловкое движение гребня дергало спутанную шерсть, и даже позволил прочесать себе грудь. На боках и подмышках пришлось пустить в ход ножницы, выстригая колтуны, но и это Полкан терпеливо перенес, только гавкнул возмущенно, когда я проворчала:

— Где ж ты репьев нахватал, весной-то!

Разумеется, ответить мне он не мог, да я и не ждала ответа. Когда из-под снятой крышки чугунка по сеням пошел ароматный полынный пар, пес чихнул.

— Придется потерпеть, — сказала я. — И под будку тебе Герасим полыни положит, чтобы все насекомые разбежались. Но это завтра уже, а сегодня в доме переночуешь. Такую роскошную шубу, как у тебя, за полчаса не высушить, еще простынешь.

Пес опять гавкнул, будто в самом деле понял, что я ему говорю. Безропотно залез в лохань. Намыливая его жестким серым мылом, я с тоской вспомнила современные шампуни от блох. Впрочем, и щелочное мыло вместе с полынью должны неплохо справиться. А потом пропитаю тканевый ошейник отваром пижмы, тоже хоть какая-то, но защита.

— Глаша, а про какие дела прошлые говорила Марья Алексеевна? — полюбопытствовала Варенька.

Я поколебалась. Стоило ли признаваться в чужих ошибках? С другой стороны, романтично настроенной барышне, возможно, будет полезно знать, чем заканчиваются эти романтические истории.

— Три года назад одна юная дурочка поверила мерзавцу, а он погубил ее и всю ее семью, — буркнула я.

Конечно же, она немедленно потребовала рассказать все во всех подробностях. От подробностей я воздержалась — тем более что сама знала лишь канву истории.

— Какой ужас! — ахнула Варенька. — Неужели на свете бывают такие подлецы?

— Бывают, — вздохнула я. — И он не один такой.

Не однажды девчонки рыдали у меня в лаборатории биологического кабинета, боясь рассказать родителям. Обычно виновником становился такой же юный лоботряс, но бывали и взрослые, осознанно воспользовавшиеся тем, что ровесники часто кажутся школьницам бестолковыми.