Книга Скиталец, страница 169 – Тиффани Робертс

К сожалению, его вклад резко увеличил шансы получить больше отверстий в его корпусе.

— Оборудование в углу, — сказал Уилл, — может быть, в сотне футов отсюда. Ты будешь рядом.

Ронин опустил руку на колено, сжимая ее в кулак. Не было логической причины отказываться. Он увидел оборудование, когда вошел в комнату. Мониторы Лары будут в пределах слышимости, и он сможет преодолеть расстояние за считанные секунды, если возникнет необходимость.

Наклонившись вперед, он нежно поднял ее руку и провел губами по костяшкам пальцев. Когда он встал, то позволил своей оптике задержаться на ней еще на несколько секунд, прежде чем, наконец, повернулся к Уиллу и последовал за ним обратно к ремонтным машинам.

Уилл велел Ронину взобраться на плоский стол в центре. Он так и сделал, улегшись лицом вниз.

— Я знаю, каково это, — сказал Уилл, рассматривая отверстия от пуль.

Ронин нахмурился.

— Что?

— Неуверенность. Я знаю, каково это. Когда у моей жены Линды начались роды с нашей дочерью, возникли осложнения. Доктор Купер сотворила свою долю чудес, но она реалистка. Она точно рассказала мне, что может произойти, и что она планировала сделать, чтобы это остановить. Необходимость ждать до конца. Это… это был худший момент в моей жизни. Это было мучительно — чувствовать себя таким беспомощным.

Беспомощный. Это слово показалось подходящим. Впервые за сто восемьдесят пять лет Ронин почувствовал, что, независимо от того, какой выбор он сделает, какие действия он предпримет или не предпримет, на результат это никак не повлияет. Ларе предстояло жить или умереть, и у него не было над этим власти.

— Это нормально? — наконец спросил Ронин.

Уилл усмехнулся, отворачиваясь, чтобы включить монитор и взять небольшой инструмент с ближайшего лотка. Камера на конце инструмента передала на экран внутренние повреждения Ронина.

— Беспомощность — это часть повседневного состояния человека.

— Я не человек.

— Почему? Потому что ты состоишь из разных частей?

На мониторе аккуратные пучки проводов и схем тянулись вдоль сегментированных металлических колонн по всему центральному блоку, в котором размещались центральный процессор Ронина и ядра обработки данных.

— Эти детали — всего лишь одна вещь в длинном списке отличий.

— В некотором смысле, да. Но органическая форма жизни и машина не совсем разные. Черт возьми, если кто и знает, так это я, — Уилл направил камеру вдоль царапин и бороздок, оставленных пулями. — Я — шестое поколение семьи, которая всю свою жизнь посвятила робототехнике. Шестой Уильям Андерсон. Ты думаешь, у тебя проблемы с самоидентификацией? — он снова рассмеялся, это был теплый звук.

Самое близкое, что Ронин слышал, было от Лары. Казалось, искренний смех был редкостью, но у него был странный способ снять напряжение.

— Ты не твой отец, или дедушка, или кто-либо из них, — сказал Ронин.

— Верно. Но от меня ожидают, что я буду, — Уилл на мгновение замолчал. — Еще бы дюйм и у тебя могли быть серьезные неприятности. Эти бронебойные патроны, которые они использовали повсюду во время войны, могут прорывать внутренние оболочки, как будто они сделаны из бумаги, на близком расстоянии.

— Лучше я, чем она.

— Я не думаю, что мой пра-пра-пра-дедушка мог предвидеть что-либо из этого, но держу пари, он был бы в восторге от этого.