Книга Скиталец, страница 166 – Тиффани Робертс

Глава Двадцать Восьмая

Ронин неподвижно сидел в потертом кожаном кресле, вцепившись пальцами в подлокотники. Его процессоры пылали, несмотря на внешнюю неподвижность. Часы тянулись мучительно медленно. Вопросы Родригеса были краткими, по существу и казались бесконечными. На протяжении всего разговора цепочка мыслей Ронина возвращалась к Ларе.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — позвал Родригес.

Вошла женщина в белом халате. Она подошла к полковнику и что-то прошептала ему на ухо.

Взгляд Родригеса упал на Ронина.

— Состояние Лары стабильное.

Женщина отступила и направилась к двери.

— Тогда я пойду к ней прямо сейчас, — ответил Ронин, вставая.

— Мы здесь еще не закончили.

— Я закончил. Я ответил на все ваши вопросы — многие из них по многу раз — и отвечу на другие позже. Но прямо сейчас я собираюсь увидеться с Ларой.

Женщина стояла в дверях, переводя взгляд с Ронина на Родригеса.

— Ты можешь доверять ему в сотрудничестве, — сказал Ньютон. — Позволь ему пойти.

Наконец, Родригес кивнул, махнув рукой женщине.

— Возьми его.

Ронин последовал за ней в коридор. Полы ее лабораторного халата развевались за ней, когда она с удивительной скоростью лавировала по коридорам. В большом зале было меньше людей, чем раньше, и проходы патрулировали другие солдаты. Женщина провела Ронина в проход, выкрашенный зеленой краской.

Пройдя по еще одному лабиринту коридоров, они, наконец, добрались до двери с надписью «Лазарет» на стене рядом с ней. Они вошли в комнату с низким потолком, которая была разделена занавесками, свисавшими с металлических перекладин — Ронин насчитал сорок таких перегородок, только шесть из них были закрыты.

Узкие, аккуратно застеленные кровати стояли в открытых секциях, окруженные различным оборудованием, похожим на то, что он видел в неиспользуемой комнате в Клинике. В дальнем углу стояло оборудование для ремонта ботов — на первый взгляд более совершеннее, чем что-либо в Шайенне.

Женщина подвела его к одной из закрытых штор. Изнутри донесся тихий, устойчивый звуковой сигнал. Она остановилась у проема и повернулась к Ронину.

— Вы должны понимать, что она все еще в тяжелом состоянии. Она стабильна, но ситуация может измениться в любой момент. У нее сломана рука, сломаны ребра, несколько рваных ран и сильные ушибы. Со временем отек спадет, и мы думаем, что это не повлияет на ее зрение.

Ронин кивнул и двинулся, чтобы пройти мимо нее, но она остановила его, нежно положив руку ему на грудь.

— У нее травма мозга. Она в коме. Мы не знаем, когда она очнется, и очнется ли вообще. Процессоры Ронина остановились, либо неспособные, либо не желающие усваивать эту информацию. Если бы он послушал Лару и они ушли бы из Шайенна, когда она впервые заговорила об этом, если бы он не настоял на еще одном походе, если бы он не позволил себе стать настолько самоуверенным, что пропустил бесчисленные признаки опасности повсюду…

Женщина отступила в сторону и раздвинула занавеску. Ронин вошёл в проем.

Сначала его внимание привлекли волосы Лары. Они были чистыми и собраны в аккуратный конский хвост, резко контрастируя с белым постельным бельем. Бледную кожу ее лица портили темные синяки. Оба ее глаза были заплывшими и закрытыми, линия швов длиной в полтора дюйма пересекала ее левую щеку, а левая рука была в шине, прикрепленной к груди на перевязи.