Книга Предательство по-драконьи. Осколки любви, страница 61 – Екатерина Гераскина

Что-то было не так…

— Райдан, что с тобой…

А потом он зарычал и закончил. Отстранился. Послышались шаги, звук стекла. Он уже был у бара.

Я на немеющих ногах оторвалась от стола и повернулась.

Он уже сидел в своём кресле, вальяжно развалившись.

Чужой и какой-то далекий.

— У тебя две секунды, чтобы надеть юбку, иначе тебя выведут из кабинета так, как есть.

— Что?

— И если ты ещё раз попадёшься мне на глаза, всё так просто не закончится. Я уничтожу тебя… всё, что было с тобой до, покажется раем.

Дверь кабинета распахнулась, и вошла охрана.

Я едва успела одёрнуть юбку. Мне всё ещё казалось, что это кошмар. Разве мог Райдан так поступить?

Но я смотрела на него, как он потягивает грог и усмехается чужой незнакомой улыбкой.

Я была растеряна. Он только что воспользовался мной и теперь собирался выставить меня.

— Райдан… Я не понимаю.

— Заткнись. Я тебе слова не давал.

Я пыталась набрать воздуха в легкие. Он никогда не говорил со мной таким холодным, яростным тоном. Никогда.

А потом меня схватили под руки, словно я была какой-то воровкой.

— Вывести её из здания, аннулировать пропуски и допуски. Содержимое сумки на стол.

Мою сумку обыскали. Потом небрежно закинули всё обратно, не найдя ничего ценного.

Я чувствовала себя униженной и опустошённой.

— Райдан, ты совершаешь ошибку. Не знаю, что произошло…

Меня тут же дёрнули, как тряпичную куклу. Я больно прикусила язык. Меня вывели из кабинета, как преступницу. Римма уже сидела на своём месте. Она не смотрела на меня.

Пока меня тащили по длинному коридору «Империи». И только в лифте я увидела своё отражение.

Растрёпанные волосы, размазанная помада, мятая одежда. Вся моя внешность кричала о том, что было пару минут назад.

На блузке не хватало нескольких пуговиц, и выглядывало верхняя кромка белья. Юбка сидела криво, и разрез оказался слишком высоким.

Лифт замер на первом этаже.

Сотрудники корпорации отходили в сторону, когда я видела их в коридоре. Меня конвоировали к выходу.

А внутри меня разрасталась настоящая бездна. Холодная. Беспощадная.

Меня подтолкнули в спину, и я чуть было не упала на тротуар, по инерции пробежав пару шагов. Следом полетела сумка.

Слёзы текли по лицу.

Я ненавидела себя, его, свою слабость и свою боль.

Ноги подкосились, но меня поддержали за плечи.

— Алекс, — всхлипнула я.

— Что случилось? — столько неподдельного беспокойства было в голосе молодого мужчины. — Почему ты в таком виде?

— Я… он… жив.

— Мне уже сообщили. Но что произошло?

Я посмотрела на Алекса.

— Он… использовал меня.

И, похоже, во всех смыслах.

— Так, идём. Мой мобиль рядом.

Он сам поднял мою валяющуюся сумку, обнял за талию и помог дойти до мобиля. Я упала без сил на заднее сидение.

Между ног было липко и неприятно саднило. Я обхватила себя за плечи, чтобы скрыть грудь, просвечивающуюся через порванную блузку.

Чувствовала себя использованной и униженной. Захотелось остаться одной.

Но потом Алекс захлопнул дверь, и я не успела ему ничего сказать.

Увидела, что он направился обратно в «Империю».

Я сжалась на заднем сидении, ничего не понимая. И вспоминала слова Райдана — как сильно он может любить, так же он может и ненавидеть.

Но за что?

Что я ему сделала?

Лучше бы Алекс никуда не ходил.

И вот уже спустя некоторое время и его тоже выбросили из здания «Империи».