Книга Предательство по-драконьи. Осколки любви, страница 62 – Екатерина Гераскина

Когда он сел в мобиль, ударил по рулю руками, снова и снова.

Он повернулся в мою сторону, чтобы оценить, в каком я состоянии.

— Алекс… — протянула я руку к его лицу и закусила губу, мне было так жаль.

Хотела залечить разбитую губу и начинающийся синяк на щеке. Его рубашка была порвана и не хватало нескольких пуговиц.

— Не стоит. Тебе и так плохо.

— Зачем ты ходил к нему?

— Чтобы сказать, какое он дерьмо.

— Он может уничтожить тебя.

— Да пошёл он! — выругался Алекс и устремил взгляд на дорогу, выжимая педаль газа. — Лира, куда тебя отвезти?

— Я хочу куда-нибудь подальше отсюда.

— К отцу? — спросил Алекс, нарушая скорость в черте города.

— Нет. Я не хочу показываться ему в таком виде.

— Домой?

— Отвези меня за город. Пожалуйста, — прошептала я едва слышно. Я хотела остаться одна и подальше от людей.

— У моих родителей дом у леса. Они живут за городом. Туда около двух часов ехать. Там дикая природа и очень тихо. Тебе ведь это нужно?

Алекс, как оказалось, многое знал обо мне.

— Да. Пожалуйста.

Он молча вырулил на загородную трассу, а я пыталась уложить свою жизнь в голове. Старалась не думать о Райдане и его поведении.

Что мне теперь делать?

Я взглянула на свои руки — они дрожали. Потом сжала их в кулак.

Вернусь в медицину. Буду оперировать. Я не пропаду. Главное — собрать своё сердце. Лучше уеду из столицы.

Я не могу тут быть.

Громкий сигнал нашего мобиля заставил дернуться.

— Лира, держись! — крикнул Алекс, но было поздно.

Всё произошло молниеносно.

Резкий рывок мобиля в сторону.

Мой удар головой о стекло.

Резкое торможение.

Сильный удар по передней части мобиля.

А дальше — звенящая тишина.

Медленно приходила в себя, словно всплывая на поверхность после долгого, бесконечного погружения.

Открыла глаза, ощущая тупую боль. Уставилась в потолок, слегка затемнённый мелкой сеткой трещин.

Не сразу поняла, где нахожусь.

Устойчивый запах медикаментов проник в лёгкие и вместе с ним пришло осознание, где я.

Прибор рядом со мной вдруг запищал. В комнату вбежала медсестра, её шаги были торопливыми, голос ровным, но взволнованным:

— Доктор Тирс, пациентка пришла в себя! — прокричала она в коридор.

Потом я повернула голову и заметила мужчину, вошедшего в палату. Он был немного старше меня, с утомлённым, но сосредоточенным выражением лица, в серых глазах отражалось напряжение.

Чёрные волосы выбивались из-под медицинской шапочки, оттеняя его бледную кожу. На нем была просторная тёмно-синяя рубашка и брюки, в руках была стопка листов.

— Вы три дня не приходили в себя, — произнёс он.

Попыталась кивнуть, но не смогла, даже осознать собственные конечности казалось непосильной задачей.

Тело не подчинялось, будто я утратила связь с ним. Доктор, наблюдая за мной, присел рядом и, подняв руки, начал направлять поток слабой магии.

Едва ощутимое тепло проникло сквозь кожу, но эффекта это почти не дало — силы не возвращались. Но я хотя бы смогла пошевелиться.

А доктор и сам был вымотан и истощен.

Я подняла руки, обмотанные плотными бинтами, и тут же паника захлестнула меня.

Резкий, испуганный взгляд упал на целителя. Он всё понял, его губы сжались, а во взгляде отразилось безмолвное сочувствие.

— Множественные переломы, — тихо сказал он, — всё, что смог, я собрал. Со временем кости срастутся… но…

Я отвернулась, уставившись широко раскрытыми глазами в потолок, чтобы он не увидел тех слез, что мгновенно собрались в глазах.