Книга Злодейка, приручившая Дракона, страница 25 – Аматариэль Джулианна Кортес

Я вскрикнула, но крик потонул в хрипе. Сила удара была такая, что меня с легкостью отбросило бы назад, но я вцепилась в мужчину мертвой хваткой. Боль была невыносимой, всепоглощающей. Она была горячей и холодной одновременно. Я чувствовала, как теплая, липкая кровь пропитывает мое платье.

Мир сузился до этой агонии и его лица. Он резко обернулся, и я увидела его глаза вблизи. В них больше не было ярости. В них плескался абсолютный, первобытный шок. Он смотрел на меня, потом на болт, торчащий из моего плеча, и его лицо исказилось в гримасе, которую я не могла прочитать. Это была смесь неверия, ужаса и чего-то еще… чего-то пугающе нового.

Он поднял руку, и я увидела, как с его ладони сорвался сгусток чистой лазурной энергии, который ударил в скалу. Раздался крик, и тело последнего убийцы рухнуло в пропасть.

А потом все его внимание снова сосредоточилось на мне.

— Амелия… — прошептал он, и его голос дрогнул.

Он подхватил меня на руки, когда мои ноги окончательно отказались меня держать. Я обмякла в его объятиях, чувствуя, как жизнь утекает из меня вместе с кровью. Боль начала отступать, сменяясь холодом и темнотой.

— Держись, — услышала я его голос, как будто издалека. — Слышишь меня? Просто держись!

Последнее, что я увидела перед тем, как окончательно провалиться в бездну, был шторм в его лазурных глазах. Шторм из ярости, страха и растерянности. И в самом центре этого шторма я, кажется, разглядела нечто невообразимое.

Каплю отчаяния.

Сознание возвращалось ко мне урывками, как свет, пробивающийся сквозь плотно задернутые шторы. То были не мысли, а лишь обрывки ощущений, калейдоскоп боли, жара и холода. Я тонула в вязкой, темной воде, изредка выныривая на поверхность, чтобы тут же снова уйти под воду, захлебываясь бредом.

Первое, что я помню — это движение. Быстрое, тряское, но при этом я чувствовала себя в безопасности. Меня кто-то нес. Нес на руках, прижимая к широкой, твердой груди, от которой пахло сталью, озоном и кровью. Я слышала низкий, яростный голос, отдававший приказы. Слова были неразборчивы, но в их тоне слышалась такая властная, неоспоримая мощь, что даже в беспамятстве я знала — все подчинятся. Это был его голос. Голос Кая.

Потом была боль. Она возвращалась снова и снова, острая, пульсирующая, концентрируясь в моем левом плече. Каждый толчок, каждый поворот отзывался в ране огненной агонией. Иногда, в короткие моменты просветления, я понимала, что мы мчимся верхом. Его рука, как стальной обруч, обвивала мою талию, не давая упасть, а моя голова покоилась на его груди. Я слышала, как бешено колотится его сердце. Или это было мое?

Временами жар сменялся ледяным холодом. Меня начинало трясти так сильно, что, казалось, кости вот-вот рассыплются. В эти моменты стальной обруч на моей талии сжимался крепче, и что-то теплое и тяжелое укрывало меня. Его плащ. Я вдыхала его запах и снова проваливалась в темноту.

Мои сны были лихорадочным бредом. Я видела страницы книги, которые горели синим пламенем. Видела свое старое, забытое лицо в отражении офисного окна. Слышала смех коллег и гул московского метро. А потом все это сменялось его лицом. Лицом Кая. Оно было близко, очень близко. Я видела каждую ресничку, каждую пору на его коже. Его лазурные глаза, обычно холодные и насмешливые, теперь были полны тревоги и чего-то еще, чего я не могла понять. Он что-то говорил мне, его губы шевелились, но я не слышала слов.