Книга Непокорная невеста, или Аджика по - попадански, страница 84 – Хелен Гуда, Агния Сказка

— Где она сейчас? Берта, куда она ее повезла? — прорычал я, сжимая кулаки до побелевших костяшек и чувствуя, как гнев клокочет в груди.

Ворон взмахнул своими большими крыльями, направляясь к выходу из дома.

— Туда, Ваша Светлость. К старой заброшенной лесной дороге, что ведет вглубь чащи, — прокаркал он, взмывая в темное ночное небо и кружась над моей головой. — Берта на старой телеге, накрытой сеном, поехала, а бедная Аэлита у нее там спрятана, связана и без сознания. Скорее, иначе будет поздно.

Не раздумывая ни секунды, повинуясь лишь зову сердца, я бросился к своему коню. В мгновение ока запрыгнул в седло и, не церемонясь, вонзил шпоры в бока измученного животного, заставляя его рвануть с места и помчаться в указанном вороном направлении.

— Веди! — крикнул я, глядя вверх, в бескрайнее ночное небо, усыпанное мириадами холодных звезд.

Ворон, который представился Геннадием. Такое имя ему дала Аэлита, кружил надо мной, словно живая стрелка, указывая верный путь сквозь непроглядную тьму. Адреналин бурлил в крови, разгоняя сонливость и страх, а сердце бешено колотилось в груди, отсчитывая последние мгновения, отделяющие меня от Аэлиты. Я должен успеть, должен ее спасти во что бы то ни стало. Я не позволю этой безумной старухе, одержимой бредовыми идеями, причинить Аэлите вреда.

Аэлита.

Сознание возвращалось ко мне словно по частям, медленно и мучительно, продираясь сквозь густую, липкую пелену тумана, окутавшего мой разум. Сперва я почувствовала оцепенение, леденящий холод, пронизывающий до костей, сковывающий каждое движение, каждую мысль, затем — резкую пульсирующую боль в голове, словно от оглушительного удара. Она расползалась волнами, затапливая сознание, вызывая тошноту и головокружение. Я попыталась открыть глаза, но веки показались неподъёмно тяжелыми. С огромным усилием мне удалось приподнять их, и предо мной предстала лишь расплывчатая тусклая картина, словно написанная грязными красками.

Голова кружилась, будто бы я качалась на волнах бушующего моря, тошнило, в висках неистово стучало, отзываясь эхом в каждой клеточке тела. Я моргала, пытаясь сфокусировать зрение, и постепенно начала различать очертания грубых досок, нависших надо мной, сколоченных небрежно, словно наспех. Сквозь узкие щели пробивался слабый тусклый свет, намекая на то, что на улице, скорее всего, сумерки. К моему изумлению, я ощутила под собой жесткую колючую солому, пахнущую сыростью и прелью. Где я? Что произошло?

Память возвращалась медленно, словно извлекаясь из глубокого темного колодца по капле, по слову, по образу. Я узнала, что меня нашел Арион. Бросилась собирать вещи, хотела сбежать, но пришла старушка-соседка и принесла компот и пирожки. Она угостила меня, и мне стало плохо. Берта усыпила меня, и теперь я не понимаю, где я и что со мной происходит.

Я попыталась пошевелиться, чтобы хоть немного разогнать оцепенение, но обнаружила, что мои руки связаны за спиной грубой веревкой, врезающейся в кожу. Паника начала подступать к горлу, сдавливая его ледяными пальцами, отнимая способность дышать. Я судорожно забилась в соломе, пытаясь понять, где я нахожусь, кто меня похитил и зачем.

— Помогите, — прохрипела я, но мой голос прозвучал слабо и невнятно, как шелест сухих листьев на ветру. — Кто-нибудь… помогите…