Книга Поцелуй принца, страница 79 – Джулия Лэндон

Холлис рассмеялась, надевая свое платье через голову.

– Думаю, что лихорадка у тебя еще не совсем прошла, Каро.

У нее не было лихорадки. Она просто не могла ясно и членораздельно выразить то, что чувствовала.

В том, что ее раз за разом постигало разочарование, она была виновата сама. Каролина заключила с собой нечто вроде пари – скольких джентльменов она сможет заставить увиваться вокруг себя? Кто из них спросит у нее, что интересует ее больше всего? Или что она думает по поводу торгового соглашения между Алусией и Соединенным Королевством? Или что-нибудь настолько вразумительное, как, например, сколько лет ей исполнилось, когда погибли ее родители?

Но, по мере того, как шли годы, Каролина начала подмечать некую ущербность в затеянном ею же пари: она продолжала привлекать мужчин, но игра обрела новую остроту. Она использовала ее в качестве предлога, пытаясь скрыть за ней свой страх, потому что не знала сама, что в ней есть такого, что может нравиться другим. А вдруг внутри она не так хороша, как снаружи? А что, если ее уродство заботливо спрятано где-нибудь в самом потаенном уголке ее души и запросто вырвется наружу, если кто-нибудь слишком к ней приблизится? Что, если внутри у нее пустота и этому миру она может предложить лишь смазливую внешность?

К счастью, Каролина обладала достаточным состоянием и знатным происхождением, чтобы позволить себе свою игру, и не слишком усердно занималась поисками ответов. Но Анна подобных привилегий была лишена, и Каролина намеревалась защитить ее.

Ей нужно было хорошенько подумать о том, как применить собственное знание об интрижке принца, а до тех пор, пока она не примет нужное решение, она сделает все от нее зависящее, чтобы не позволить ему открыть охоту на других служанок.

Он был повесой и распутником. Симпатичным и очаровательным, но распутником – самым опасным из всех.

Спустя неделю после поездки в Лиденхолл Каролина почувствовала в себе силы принять приглашение леди Присциллы Фаррингтон и нанести ей визит. Каролина была знакома с Присциллой уже целую вечность. Та вышла замуж в довольно-таки юном возрасте, родила одного за другим троих детей, после чего принялась наблюдать за тем, как ее супруг приумножает состояние Фаррингтонов импортными операциями с хлопком. Недавно он был принят в палату лордов.

Каролине нравилось общество Присциллы. Та обладала легким нравом и всегда была не прочь посмеяться. В последнее время ее заботила все усиливающаяся конкуренция со стороны леди Пеннибейкер, супруг которой тоже получил место в палате лордов.

Присцилла очень хотела заполучить Каролину в модистки ради своего нового платья, потому что такого у леди Пеннибейкер точно не будет. Каролина, пока выздоравливала, сделала выкройку для платья, и теперь ей нужно было подогнать ее по крепкой фигуре Присциллы.

Когда она прибыла на место, ее препроводили в гостиную, где к ней тотчас же бросились четыре собачки, каждая из которых жаждала, чтобы ее погладили по голове. Сама же Присцилла возлежала в шезлонге с еще одним песиком на руках. Изысканно украшенная комната походила на псарню и благоухала соответственно.

– Дорогая! – воскликнула Присцилла, взмахом руки подзывая к себе Каролину, за которой неотступно следовал лакей, державший в руках коробку с муслиновой выкройкой будущего платья. – Ты прекрасно выглядишь! Ты ведь уже выздоровела, не так ли? Но из-за своего недомогания ты ужасно исхудала.